Мимо нее прошел судебный медик. Все ждали его, чтобы начать осмотр. Прокурор Анита Кравчик, сегодня в джинсах и велюровом пиджаке, поздоровалась с патологоанатомом и знаками попросила Романовскую присмотреть за входом. Кристина с облегчением вздохнула и встала у ограждения, совершенно не озаботившись тем, что ее принимают за постового. Она бесцеремонно подозвала сына, который как раз допрашивал очередную клиентку «ТО-МИ-ТО», якобы видевшую кого-то подозрительного. Кристине было достаточно одного взгляда на свидетеля, чтобы понять, что это пустая трата времени.

— Ни шагу отсюда, — приказала она сыну. И свидетелю: — Дежурный объяснит вам, как пройти в участок.

— А я?

Подошел Анатоль Пирес. На поводке он вел огромного амстаффа без намордника.

— Добрый день, пан директор, — вежливо поприветствовала его Кристина и попыталась сплавить городского сумасшедшего. — Если вам не трудно, будьте любезны тоже обратиться к дежурному. Только если дело не терпит отлагательств…

— Так и есть, — подхватил Анатоль. И продолжил «по-своему»: — Хотя вас вряд ли интересует, что хочет сообщить старикан.

— Пан Пирес, не сейчас. Без подколок, если можно. Вы же видите, что происходит.

Пирес наклонился к Романовской. Грустная собака не сдвинулась с места. Она апатично глядела на царящий вокруг хаос.

— Он кусается? — Романовская указала на когда-то рыжую, а теперь уже поседевшую собаку.

— Это она, — поправил ее старик. — Только плохих людей.

— Что за информация? — вздохнула Романовская.

— Да так. — Пирес махнул рукой. Ему, похоже, хотелось, чтобы она уговаривала его сказать.

Романовская вознесла очи горе.

— Вы будете говорить? Я спешу, — соврала она.

— В день свадьбы сыновья Бондарука заказали у меня убийство отца, — заявил он.

Романовская вглядывалась в мужчину, словно не понимала по-белорусски.

— Ну, деньги мне давали за отцеубийство. Все трое скинулись, гребаные братья Карамазовы.

— Можно знать сколько?

— Понятия не имею, потому что не принял заказ.