— Вы уверены, что они мертвы?

— Как и в том, что все мы когда-нибудь умрем.

— Вам придется повторить все это прокурору.

Романовская повернулась, вызвала помощника. Миколай не протестовал, когда ему надевали наручники и выводили из здания.

— Стойте! — Из помещения с табличкой «Посторонним вход запрещен» выбежала немолодая уже женщина. Она была в теле, одета в немодное платье с баской, как из девяностых годов, которое старило ее еще больше. — Отец обманывает.

Кристина дала знак подчиненным, чтобы они подождали.

— Он берет вину на себя, чтобы меня защитить.

— Мариолка! — воскликнул Нестерук. — Иди в свою комнату!

— Я не могу больше жить как крыса, папа, — очень спокойно ответила женщина. — У меня больше нет сил скрываться. Мое имя Мариола Нестерук. С две тысячи четвертого года я нахожусь в базе пропавших без вести. Раз Петра нет в живых, мне больше не нужно бояться, что кто-то увидит меня, как я крадусь на цыпочках, чтобы увидеться с сыном. Жизнь на задворках бойни намного хуже тюрьмы. Спасибо, папа. Ты пытался помочь.

Кристина вытащила старую, не очень хорошего качества, фотографию.

— Узнаете? Это дочь Степана. Она пропала в возрасте семнадцати лет. Вам что-то об этом известно?

Мариола посмотрела на фото и уверенно кивнула.

— Сейчас она выглядит значительно лучше.

Кристина позвала коллегу. Он подал ей снимок из пластиковой папки, выполненный методом возрастной прогрессии, который они получили около часа назад из Центральной криминалистической лаборатории. Женщина на фото ничем не напоминала Сашу Залусскую. Однако, обладая определенной долей фантазии, можно было заметить сходство с Магдаленой Прус, замдиректора «Тишины».

— Это она?

— Видимо, эксперт не принял во внимание, что за это время будет открыт эликсир молодости, — иронично заметила Мариола и добавила: — Но то, что отец говорил о Смутном, абсолютная правда. Он ездил на «очкарике». Проверьте, за что у него отобрали права. И на какой машине он тогда был.

Давид, 2014 год

Петр въехал в гараж и поднялся на лифте в квартиру. Скоро начнет светать, убедился он, но не стал включать свет. За окном, на своем ровно подстриженном газоне, он увидел собаку. Старый амстафф, словно щенок, гонялся за резиновым мячом. Вскоре к окну подошел Анатоль Пирес. Прижался лицом к стеклу и заглянул внутрь комнаты. Петр рефлекторно шагнул назад в коридор. В этот момент зазвонил его телефон. Он ответил не сразу. Сначала подошел к бару и налил себе водки.

— Открывай, — прозвучало из трубки. — Гости идут.

Петр достал из серванта семь простых стаканов. Поставил их на поднос и выбрал бутылку. Подойдя к двери, кроме Пиреса и его поседевшей собаки, он увидел только Давида, отца Ивоны. Смутный широко улыбнулся и первым перешагнул порог.