– Катафалк в Довере не остановят?
– Разумеется, остановят. Это же военная база. Они всех проверяют, считывают пропуска… суют зеркальце под машину… открывают багажник. Но в одном месте они не станут проверять никогда…
В гараже Зиг дернул шнур потолочного освещения. Перед катафалком на церковной каталке лежал двухметровый ящик. Лакированный темно-красный шпон. Бронзовые ручки под старину. Одним словом – гроб.
Зигу показалось, что Нола отпрянет, но девушка устояла на месте.
– От тебя лишь требуется немного в нем полежать, – пояснил Зиг, поднимая крышку и указывая на внутреннюю часть гроба. Обивка – кремового цвета, бархатная.
Нола рассматривала гроб добрых десять секунд. Губы сжались в тонкую ровную линию. Она смотрела с обычным для себя вниманием – не глаза, а микроскопы, видящие насквозь до молекулярного уровня.
– Нола, если ты не хочешь…
– Я согласна.
Приняв решение, девушка без разговоров залезла в гроб и легла в удобное положение, как будто делала это каждый день.
– Закрывайте крышку, мистер Зигаровски. Я не хочу опоздать на рейс.
73
73
* * *
– Они нашли что?
– Палец, – сказал Зиг вполголоса, словно по секрету, – и чью-то бедренную кость.
Стоящий на взлетно-посадочной полосе молодой штаб-сержант с короткой стрижкой и треугольным носом скорчил гримасу. На вид – меньше тридцати, простоватый.
– Так бывает при крушении самолета, – добавил Зиг все тем же заговорщицким тоном. Он в четвертый раз оглянулся, проверяя, нет ли рядом посторонних. На часах почти шесть утра, небеса начинали моргать и просыпаться. Как на любой военной базе, в Довере вставали рано – но не настолько. За ними вроде бы никто не наблюдал.
– Пока идут поисково-спасательные работы, мы еще пару дней будем находить остатки тел.