– Нола, если у тебя все в порядке, скажи хоть слово! – крикнул он прямо в дырочки для воздуха.
И опять ничего.
Неужели потеряла сознание?
Зиг засунул пальцы в дырки на боку ящика. Проходят спокойно. Даже если б не проходили… воздуха достаточно…
Зиг еще несколько раз с размаху ударил по ящику.
«В замкнутом помещении… упала в обморок. Даже если так… с ней ничего не случится. Если только… – Мысли обгоняли друг друга, – нечаянно не перевернулась на бок…»
Зиг тряхнул головой, отказываясь допустить такую возможность. Перед глазами встала знакомая картинка, всегда всплывающая из недр сознания, когда в новостях сообщали об утонувшем ребенке, маленьком мальчике, убитом шальной пулей, или… маленькой девочке, которая…
Зиг зажмурился, не в силах вынести образ слепящей красной мигалки. Он продирался сквозь толпу зевак навстречу дверцам. Открытым дверцам машины «Скорой помощи». Казалось, до них еще так далеко, и вдруг – вот они… все видно… с носилок свисает безжизненная рука. Грудь сковал лед. Любой родитель сразу узнает своего ребенка. Ему сообщили еще десять минут назад, но увидеть… да еще так близко… Рука его дочери. Рука Мэгги. Кожа на ней серого цвета – а значит, надежды нет.
Зиг все еще расталкивал толпу локтями, чтобы подойти ближе. Его никто не останавливал, пока уже у самой машины не попытался тщетно преградить дорогу высокий чернокожий санитар. Зиг склонился над носилками, хватая ртом воздух, словно у него отказали легкие.
– Нола! – крикнул Зиг. Он схватил ящик, одной рукой ослабил нейлоновые ремни, другой отстегнул застежки.
Клак. Клак. Клак.
Схватившись за металлическую крышку, он просунул пальцы в щель между ней и корпусом. Зига качнуло – самолет пошел на рулежку. Еще не поздно вытащить Нолу, позвать на помощь.
Он рывком сорвал крышку, а под ней…
Книги. И ничего, кроме книг.
Десятки томиков аккуратно полулежали, как опрокинутые костяшки домино, – «Современное военное обмундирование», «Воинские знаки различия ХХ века». Книги из библиотеки, с полки рядом со штабелем запасных гробов и транспортных контейнеров.