— Эшмор — это особый случай, — ответил Хененгард. — Настоящий мастер загадок, высокий коэффициент умственного развития.

— С Херберт не так?

— Если судить по тому, что я слышал о ней, нет.

— Что именно вы слышали?

— Только то, что известно вам, — ответил Хененгард. — Достаточно сообразительная в математике, но в основном — клептоманка, опустившаяся дальше некуда… наркомания и проигранная жизнь.

С каждым новым определением Стефани вздрагивала. Он заметил это, повернулся к ней и быстро коснулся ее руки.

— Если на диске проявится что-то, что касается вас, будьте спокойны, я дам вам знать.

— Нам нужно знать сейчас. Информация Херберт могла бы дать нам какое-то направление. — Я повернулся к Майло: — Ты рассказал ему о нашем приятеле, бармене?

Майло кивнул.

— Все?

— Не трудитесь быть деликатным, — отозвался Хененгард. — Я видел шедевр, созданный вашим наркоманом-барменом, и могу заявить: нет, это не я. Я не режу женщин.

— О чем вы говорите? — спросила Стефани.

— О глупости, — объяснил ей Хененгард. — У них есть описание подозреваемого в убийстве — кого-то, кто, возможно, убил, а может быть, и не убил эту самую Херберт, и они думали, что этот портрет имеет сходство с вашим покорным слугой.

Она прикрыла рот рукой.

Он рассмеялся:

— Даже близкого ничего нет, Стеф. Последний раз я был таким тощим в средней школе. — И, обращаясь ко мне: — Можем мы теперь приступить к работе?

— Я ее и не прекращал, — произнес я. — Есть ли у вас какая-либо информация о Вики Боттомли?

Хененгард махнул рукой Майло:

— Расскажи ему.

— Мы проследили звонки из ее квартиры Джонсам на дом и в кабинет Чипа.