— Вы врач?

— Психолог.

— А не хотели бы вы приобрести по сходной цене земельный участок, а, доктор? Участок будет освобождаться от нескольких владельцев.

— Нет. Спасибо.

— Ну что ж, если вам известен кто-то, кто желал бы сделать приобретение, сообщите ему. Всего хорошего.

* * *

В пять часов я последовал недавно приобретенной привычке и направился к маленькому белому дому, расположенному в тенистом тупике в Западном Лос-Анджелесе, как раз к востоку от Санта-Моники.

На сей раз со мной поехала Робин. Я припарковался и вышел из машины.

— Долго не задержусь.

— Не спеши.

Она откинула сиденье, поставила ноги на приборную доску и начала набрасывать на бристольском картоне эскизы перламутровой инкрустации.

Как обычно, окна домика были завешены. Я прошел по прорезающей газон тропинке, выложенной железнодорожными шпалами. На бордюрах пробивались ярко-красные и белые петунии. Универсал «плимут-вояджер» стоял на подъезной дороге. За ним расположилась помятая «хонда» медного цвета. Уже начиналась настоящая жара, и воздух был плотным и каким-то маслянистым. Я не замечал ни малейшего ветерка. Но все же что-то заставляло звучать бамбуковые колокольчики над дверью.

Я постучал. Глазок открылся, и в нем показался красивый голубой глаз. Дверь широко распахнулась, и Вики Боттомли посторонилась, чтобы дать мне пройти. На ней была зеленая, цвета неспелого лимона, блузка медсестры, надетая поверх белых эластичных брюк. На волосах много лака. В руке она держала кружку цвета тыквы.

— Кофе? — предложила она. — Еще немного осталось.

— Нет, спасибо. Как сегодня дела?

— В общем-то, кажется, лучше.

— У обеих?

— В основном у малышки. Она по-настоящему раскрылась. Бегает по всему дому, как настоящий маленький бандит.

— Хорошо.

— И разговаривает сама с собой. Это нормально?