– Крисси, Бен на такое не способен. Ни за что. Он не такой.
– Крисси, Бен на такое не способен. Ни за что. Он не такой.
Меня охватили сомнения. Неужели я и это придумала?
Меня охватили сомнения. Неужели я и это придумала?
– Но так записано в дневнике, – пояснила я.
– Но так записано в дневнике, – пояснила я.
Мгновение она молчала, а потом спросила:
Мгновение она молчала, а потом спросила:
– А как думаешь, почему он тебя ударил?
– А как думаешь, почему он тебя ударил?
Я принялась ощупывать свое лицо – вот он, распухший глаз. И рассердилась. Догадалась, что она мне не верит.
Я принялась ощупывать свое лицо – вот он, распухший глаз. И рассердилась. Догадалась, что она мне не верит.
Я опять подумала о своей записи в дневнике.
Я опять подумала о своей записи в дневнике.
– Я призналась ему, что веду дневник. Что виделась с тобой и лечусь у доктора Нэша. Сказала, что знаю про Адама. Сказала, что ты отдала мне письмо, которое он написал, и что я его читала. Тогда он меня ударил.
– Я призналась ему, что веду дневник. Что виделась с тобой и лечусь у доктора Нэша. Сказала, что знаю про Адама. Сказала, что ты отдала мне письмо, которое он написал, и что я его читала. Тогда он меня ударил.
– Просто взял и ударил?
– Просто взял и ударил?
Я вспомнила, как он меня перед этим обозвал, в чем обвинил.
Я вспомнила, как он меня перед этим обозвал, в чем обвинил.