Оскар замолчал, облизал губы. Посмотрел на пластинку. Фотография была снята в темноте, со вспышкой, и «Викинги» сияли, как группа святых, приготовившихся сойти на землю. Он сделал шаг в сторону Эли, показал ей пластинку.
– Смотри. Как будто они в животе у кита.
– Оскар…
– Что?
Эли стояла, уронив руки, и смотрела на него. Он усмехнулся, подошел и помахал рукой в дверном проеме прямо перед ее лицом.
– Ну что? Хочешь сказать, здесь что-то есть?
– Не начинай.
– Нет, я серьезно. Что будет, если ты войдешь без приглашения?
–
Эли произнесла с явным расчетом, что Оскар скажет «нет», поскольку тон ее вопроса предвещал нечто ужасное. Но Оскар сглотнул и ответил:
– Да. Хочу! Покажи мне!
– Ты же написал в записке, что…
– Да, написал. Ну и что? Может, я хочу посмотреть, что случится?
Эли сжала губы, немного подумала и сделала шаг вперед, переступив через порог. Оскар напрягся всем телом, ожидая, что сейчас будет синяя вспышка или дверь распахнется, пройдя сквозь тело Эли, и снова захлопнется – ну или что-то в этом роде. Но ничего не произошло. Эли зашла в прихожую, закрыла за собой дверь. Оскар пожал плечами:
– И это все?
– Не совсем.
Эли стояла так же, как и на лестничной клетке, – уронив руки и не отрывая глаз от Оскара. Он покачал головой:
– Ну и что? Это же…
Он умолк – из глаза Эли выкатилась слеза. Вернее, из обоих глаз. Только это были необычные слезы, темного цвета… Кожа ее лица меняла цвет, став сначала розовой, потом красной, потом темно-красной, кулаки ее сжались, когда поры вдруг открылись и по всему лицу выступили капли крови. С шеей творилось то же самое.