Что-то в этом роде.
На него накатил тот самый страх, преследовавший его несколько месяцев после смерти отца. Он давно не испытывал ничего подобного, но сейчас, в полной темноте и под замком, страх снова дал о себе знать. Любовь к папе, пройдя через призму смерти, превратилась в боязнь отца. Того, что осталось от его тела.
В горле продолжал расти ком, пальцы окоченели.
На полке хранилища на противоположной стороне бомбоубежища были свечи. Только вот как туда добраться в темноте?
Звонко ударив себя по лбу, он рассмеялся. У него же есть зажигалка! К тому же зачем нужны свечи, если их нечем зажечь?
Копаясь в кармане в поисках зажигалки, он думал о том, что его ситуация не так уж и безнадежна. Рано или поздно кто-нибудь спустится в подвал – да хоть та же мама, так что со светом он как-нибудь да выкрутится.
Он вытащил зажигалку, чиркнул.
Пламя на мгновение ослепило глаза, уже привыкшие к темноте, но, присмотревшись, он заметил, что не один.
На полу, прямо у его ног, растянулся…
О том, что отца кремировали, он и не вспомнил, когда в дрожащем пламени зажигалки увидел лицо покойника, более чем соответствовавшее его представлениям о том, как выглядит человек, пролежавший несколько лет в земле.