Что-то теплое с журчанием потекло по ногам. Прямые линии кирпичной кладки накренились, смазались и исчезли – он побежал. Он понесся так, что из-под его подошв с хлюпаньем разлетались брызги. Земля убегала из-под ног, и теперь ему казалось, что она вертится слишком быстро, что он за ней не успевает.

Ноги сами несли его мимо высоток, старого универсама «Консум», кондитерской фабрики, и, влетев во двор, он по инерции и по привычке проскочил подъезд Эли, очутившись у своего собственного.

Здесь он чуть не налетел на полицейского, направлявшегося к входной двери. Полицейский широко расставил руки, ловя его.

– Ого! Кто-то сильно торопится!

У Оскара отнялся язык. Полицейский выпустил его, посмотрев… с подозрением?

– Ты здесь живешь?

Оскар кивнул. Он никогда раньше не встречал этого полицейского. Правда, вид у него был довольно дружелюбный. Нет – у него было лицо, которое Оскар в другое время назвал бы дружелюбным. Полицейский потеребил нос, сказал:

– Видишь ли, тут в соседнем подъезде кое-что случилось… Так что теперь я опрашиваю жильцов, не слышал ли кто что-нибудь подозрительное. Ну, или, может, видел.

– А в каком… в каком подъезде?

Полицейский мотнул головой в сторону подъезда Томми, и охватившая Оскара паника тут же отпустила.

– Вон в том. Ну, точнее, в подвале. Ты случайно не слышал ничего необычного в последнее время?

Оскар покачал головой. В голове бушевал такой вихрь мыслей, что он уже толком ничего не соображал, но ему казалось, что его волнение хлещет из глаз и полицейский это видит. Тот действительно склонил голову и внимательно посмотрел на него:

– С тобой вообще все в порядке?

– Да, все хорошо.

– Ты, главное, не бойся. Уже все закончилось. Так что беспокоиться не о чем. Родители дома?

– Нет. Мама. Нет.

– Ладно. Но я тут еще какое-то время пробуду, так что ты подумай, может, ты что-то видел.

Полицейский придержал для него дверь:

– Заходи.