Да. Хриплые вдохи и выдохи, почти вздохи доносились из глубины ванны. Даже не думая, Оскар подкрался поближе. Сантиметр за сантиметром он приближался к ванне и, подойдя почти вплотную, наконец увидел, что происходит.

Лакке никак не мог заставить себя это сделать.

Существо на дне ванны казалось совершенно беспомощным. Даже не дышало. Он положил руку ему на грудь и пришел к выводу, что сердце бьется, но делает всего пару ударов в минуту.

Он ожидал увидеть что-то устрашающее. Что-то одного порядка с ужасом, пережитым в больнице. Но это окровавленное бессильное создание вряд ли смогло бы встать, не то что причинить кому-то вред. Это же всего-навсего ребенок. Раненый ребенок.

Все равно что наблюдать, как рак пожирает любимого человека, а потом вдруг увидеть раковую клетку в микроскоп. Тьфу. Пустое место. Это?! И эта малость убила человека?!

Ты должен уничтожить мое сердце.

Он сник, уронив голову так, что она с глухим стуком ударилась о край ванны. Он не мог. Не мог убить ребенка. Спящего ребенка. Он на такое не был способен. В чем бы тот ни был повинен…

Поэтому он и выжил.

Оно. Оно. Не «он». Оно.

Оно набросилось на Виржинию, оно убило Юкке. Оно. Существо, лежащее перед ним. Существо, которое будет снова и снова убивать людей. А существо – это не человек. Оно ведь даже не дышит, а сердце бьется, как… как у зверя, впавшего в спячку.