Ясная звездная ночь вынуждала смотреть наверх. Иногда, когда смотрел на небо, он чувствовал себя одиноким. Потерянным. Бессмысленным скитальцем в этой огромной Вселенной.

На сваях причала сидели чайки и недоверчиво за ним наблюдали. Зимой здесь в это время обычно никого не было. Но вдруг Гроссманну показалось, что чей-то взгляд пронзил его спину, словно укол булавки. Его инстинкты сразу проснулись, и он проверил, на месте ли «Беретта».

Эта чувствительность была наработана годами. Она хорошо помогала выжить. Даже сквозь толстую зимнюю одежду он чувствовал на своей коже взгляд. И точно знал, просто ли на него пялятся или наблюдают сквозь оптический прицел.

Время в тюрьме не повредило его умениям. Даже наоборот. Там его чувства только обострились. Он уже был готов резко повернуться и выстрелить в противника. Но что-то подсказывало ему, что за ним недоверчиво наблюдают не только влюбленные из автобуса, которые, возможно, испугались, что наблюдают за ними. У влюбленных, которые встречаются втайне, иногда развивается паранойя, это он знал по опыту.

Возле ресторана «Скипперхус» стоял человек с высоко поднятым воротником. Он курил трубку. Легкая сладость кипрской «Латакии» заставила Ульриха Гроссманна улыбнуться. Раньше он курил трубку. Это было давно. Ему нравились черные жестяные коробки с «Латакией», и он всегда предпочитал их фруктовым коктейлям из ярких баночек. Табак не должен пахнуть фруктами или жвачкой.

Запах выдавал человека. Гроссманн уже дважды ощущал этот аромат «Латакии» в присутствии Генцлера. И курил явно не кто-то из простых охранников. Им Генцлер бы таких вольностей не позволил. Курильщик трубки был как минимум на одной ступени с Генцлером, а возможно, стоял даже выше его. Возможно, он контролировал Генцлера. В системе всеобщего недоверия наблюдение было вполне логичной мерой.

Значит, Генцлер тоже где-то здесь. Гроссманн догадывался, под каким тот находится давлением. Что же – он может дать Генцлеру то, что ему нужно, но цена будет высока. На этот раз речь пойдет не просто о деньгах.

Он брел мимо яхт с небрежностью праздного гуляки. «Мерседес» класса «С» с типичными для заднего привода пропорциями стоял фронтом к гавани, а не к дамбе, как остальные машины. Гроссманн заключил, что водитель хотел как можно скорее свернуть с улицы, не совершая маневров.

Решетка радиатора сияла в свете уличных фонарей, словно в ее щелях были бриллианты. Переднее стекло затонировано – человека, сидящего за рулем, просто так не разглядеть.

Генцлер вышел со стороны переднего пассажирского сиденья. Он был в шерстяной шапке, и, если Гроссманну не показалось, наверху болтался помпон.