Генцлер вынужден был признаться себе, что охотно согласился бы на второе.

Они уже проехали торговый центр «Нордер Тор», ветряную мельницу и огромную бутылку «Дорнката». Ему казалось, фары машины не освещают, а уничтожают все вокруг.

– Итак, что будете делать? – спросил Фрёбель.

– Пойду к нему и скажу, что он может прикончить Серкана. Мы закроем на это глаза. И что Анна Катрина Клаазен с Франком Веллером будут отстранены от службы, как только мы получим то, что нам нужно.

– Отстранены от службы – значит, отданы ему на закланье?

Генцлер сглотнул и проехал мимо полицейского участка. Он вдруг представил себя через двадцать лет. Перед ним сидит Лукас, племянник. Он уже стал совсем взрослым, и Генцлер пытается ему объяснить, почему он тогда так поступил.

Он представил, как подбирает слова. Мокрый от пота. И повторяет предложения вроде:

– Иначе было нельзя. Мы находились под давлением. Все или ничего.

Он показался себе жалким.

Припарковавшись в Норддайхе, перед домом Гроссманна, он сразу понял: что-то не так. Двери гаража открыты нараспашку. Черного «БМВ» нет.

Генцлер открыл дверь машины, и дым вырвался наружу, как из раскаленной коптильной печи, когда открывают крышку.

Фрёбель остался сидеть в машине, хотя Генцлер предложил ему сходить вместе. Фрёбель не собирался принимать активного участия в оперативной работе. Чем сильнее углубляешься в дела, тем больше можно наделать ошибок. А его дело – фиксировать ошибки других, а не совершать собственные.

У Генцлера в кармане был микрофон, и Фрёбель прекрасно слышал происходящее.

Генцлер прошел через гараж прямо в дом. Здесь двери тоже были не заперты. На лестнице, на краях ступенек, остались следы крови и волосы.

Он проработал в полиции достаточно долго и мог представить, что здесь произошло. Кто-то проехался головой по каждой ступеньке.

– Здесь совершено преступление, – сообщил Генцлер к неудовольствию Фрёбеля. Он не должен разговаривать по этому микрофону. Он используется для прослушивания, а не прямого общения. К тому же Фрёбель не мог отвечать, а только слушать.

– Либо он здорово поколотил кого-то здесь наверху, а потом стащил вниз, в машину, либо кто-то похитил нашего Номера один. Тогда мы все в заднице, – сказал Генцлер.

Это было уже слишком. Фрёбель выскочил из машины, захлопнул за собой дверь и побежал в дом.

Генцлер был уже в спальне. Осмотрев растрепанную постель, перевернутый поднос с завтраком и разлитый кофе, он сказал, не поворачиваясь к Фрёбелю:

– Кто бы ни лежал на этой кровати, судя по всему, сейчас он находится в багажнике «БМВ», и, вероятно, ранен.