Он кивнул. Теперь они пересекали двор. Адам махнул рукой в сторону дома.

— Не знаю, подходит ли он нам. Просто я хотел взглянуть, потому что мне понравился участок. Почти двадцать акров. Уединенный. Никаких соседей, заглядывающих тебе через плечо.

— Менталитет первых поселенцев, — сказала Челси. — Все вы, парни со Среднего Запада, в душе сельские жители. Вам нужна земля. Чем больше, тем лучше.

— Уединение, — повторил он.

— Мне нравится уединение. — Челси улыбнулась. — На этой террасе хорошо принимать горячую ванну. И я действительно полюблю уединение, если мы поставим ее сюда. — Она прислонилась к Адаму и поцеловала в шею, проведя языком по коже.

— А вот тут мне без соседей не обойтись.

— Да?

— Спортивное прошлое. В присутствии большой толпы у меня лучше получается.

— Ты неплохо справляешься и в спальне, где нас только двое.

— Только двое? Там у меня везде камеры.

Челси улыбнулась, потом потянула его за ремень, заставив остановиться.

— Я люблю тебя, — сказала она.

Адам сказал, что тоже ее любит. Он в этом не сомневался. Никогда. Целуя ее здесь, во дворе дома, он подумал, что, возможно, это их место. У них все сложится — здесь, в этом месте, достаточно далеко от дома, но без полного разрыва с ним. Адам прекрасно понимал, что ему никуда не убежать от своих грехов — именно в грехах его прошлое соединилось с настоящим, в таком же крепком объятии, как теперь у них с Челси, — но он также верил, возможно, впервые, что в их тени можно построить что-то чистое.

Часть IV Конец осени

Часть IV

Конец осени

42

42

Игровой день.

Накануне Кент спал очень крепко; утром об этом ему сообщила Бет.