Хотя Тумас Нурдгрен в реестре судимостей отсутствовал.

Где он находится, было неизвестно.

Когда всплыло его имя, Торкель позвонил по двум доступным ему номерам – мобильному и стационарному. По мобильному телефону едва успел пройти первый гудок, как включилось сообщение: «Вызываемый абонент в данный момент не может с вами поговорить. Пожалуйста, перезвоните позднее».

По стационарному телефону прозвучало четыре гудка, после чего мужской голос на ярко выраженном вермландском диалекте произнес: «Тумас Нурдгрен. Меня нет дома. Оставьте сообщение».

Когда они после долгих перипетий добрались до его работодателя, то узнали, что Тумас Нурдгрен уже около недели в отпуске и ожидается на работе только после выходных. Сведениями о том, чем он занимается в отпуске или кто может это знать, она не располагала.

Таким образом, за исключением фотографии на доске, приблизиться к Тумасу Нурдгрену не удалось.

Ванья и Торкель посмотрели на нее, а Эрик – в свой блокнот.

– Работает он, как вам известно, садовником в Роттнерус-парке, живет один в двухкомнатной квартире в Сунне. Купил землю, которую арендуют Турссоны, вместе с женой в 2001 году, в 2009 они развелись, детей нет. – Эрик оторвался от записей с почти извиняющимся видом. – Пока это все.

– Турссоны въехали в 2009 году, – сказал Торкель. – В договоре Тумас значится единственным владельцем.

– Наверное, выкупил у жены ее долю, – ответила Ванья.

– Это должно было обойтись недешево, – продолжил рассуждать Торкель. – Сколько зарабатывает садовник? Двадцать тысяч крон в месяц? Возможно, двадцать две.

– В 2009-м планы строительства шахты еще не накрылись, – отозвалась Ванья, понявшая, к чему клонит Торкель. – Он, вероятно, рассчитывал вернуть эти деньги с лихвой.

– Мы пока не имеем полных сведений о его финансовом положении, – вставил Эрик. – Завтра будем знать больше.

– Я хочу знать все о финансовом положении всех, – проговорил Торкель, вставая и подходя к доске. – Всех из этого списка, – продолжил он и постучал карандашом по короткому перечню фамилий, составленному Билли. – Завтра займемся этим вместе. Я по-прежнему считаю, что мотивом являются деньги.

Ванья и Эрик кивнули. Ванья взглянула на часы и встала. Она истолковала последнее предложение Торкеля как завершающее день. Оказалось, она ошиблась.

– Ванья, еще одно, – сказал Торкель, когда она выдвинула стул и начала собирать вещи. Она остановилась и повернулась к нему. – Я хочу, чтобы ты поехала обратно в Стокгольм.

– Сейчас? – уточнила Ванья и автоматически посмотрела на часы, хотя уже знала, что они показывают.