– Это касалось завещания. Лаура хотела завещать усадьбу Натали. Это уже давно было решено. У них ведь не было своих детей, и не было никаких других наследников, и Лаура всегда обожала Натали. Но что-то произошло, из-за чего она вдруг передумала. – Ивонн слегка качает головой, рассказывая. – Я пыталась позвонить Лауре, чтобы поговорить с ней, но она не отвечала. Тогда я испекла булочки и думала, что мы можем посидеть, выпить кофе и поговорить, но Дуглас не открывал дверь.

Харриет помнит список звонков на телефон Лауры. Понятно теперь, почему Ивонн звонила ей несколько раз до убийства и как пакет с булочками оказался на ручке двери.

– А почему они изменили завещание? – спрашивает Харриет.

– Этого я не знаю. Их не так-то легко было понять. Для меня до сих пор непонятно, как они могли оттолкнуть от себя Никласа после того несчастного случая. Он же был ещё ребёнком. Они никогда не вписывали его в завещание, хотя они с Натали брат и сестра и вместе жили у них первое время. Никлас так беспокоился о Натали, когда узнал, что случилось. Он очень добр к ней.

– Добрый? – Харриет чувствует, что не может больше сдерживаться. – Он казнил Лауру и избил Дугласа. Потом он убил Кеннета, потому что тот был свидетелем. Кеннет ни в чём не был виноват, он был ещё совсем ребёнком!

– Нет! – вскрикивает Ивонн. От её пронзительного голоса Харриет подскакивает. – Он не убивал Кеннета.

Харриет таращится на неё.

– Откуда ты можешь это знать? Кто же тогда это сделал?

– Я знаю, что он не убивал Кеннета, потому что он был здесь, у меня, в ту ночь, когда это произошло. Весь день и всю ночь. Когда вы были здесь, пили чай с булочками, ты и Эушен, он сидел на втором этаже. – Ивонн показывает на дверь в другом конце комнаты, ведущую к лестнице наверх.

– Като там скрёб лапами, – вспоминает Харриет, замечая, что чувство тревоги в ней нарастает всё больше. Кто-то действительно мог стоять за дверью. Если Ивонн говорит правду, что Никлас был у неё дома, то тогда убийство Кеннета совершил другой преступник, и это, как она теперь знает, не Тони. Она сглатывает. – Ивонн, отвечай честно. Ну думай о том, что Пол мой брат. Он как-то со всем этим связан? Никлас что-нибудь говорил об этом? Я знаю, что у него были контакты и с Никласом, и с Натали в последнее время.

Ивонн долго и пытливо смотрит на неё, как бы изучая. Потом наклоняется к Харриет и берёт её руку в свою.

– Пол не замешан в убийстве, – говорит она, сжимая её пальцы. Харриет оседает на стуле от облегчения. Её начинают мучить угрызения совести, что она вообще могла такое подумать о своём брате. Узел, который она чувствовала в животе, начинает развязываться.