Никлас делает паузу. На его лице застыло страдание.

– Я запаниковал, когда понял, что мы натворили. Я думал, что Лаура умерла. Она не двигалась, и я не мог понять, дышит она или нет. – Он старается поймать взгляд Харриет, прежде чем продолжить свой рассказ. – Лия хотела перетащить Лауру в бывший хлев. Земля сдаётся в аренду, и арендатор хранит там свои тракторы. Никаких друзей у них нет, поэтому мы знали, что шансы на то, что кто-то её там быстро найдёт, минимальны. Так что после того, как мы нашли сейф и перетащили его в машину, мы вынесли тело Лауры в сарай.

Харриет выдыхает. Всё, что он рассказывает, совпадает с картиной, которая сложилась у них на месте преступления.

– Дуглас запирал Лию в этом хлеву. И насиловал тоже там. – Никлас косится в сторону Ивонн.

– Если бы я только знала, – шепчет Ивонн. – Бедные дети. Никлас, вы должны были рассказать. – Она протягивает ему руку, и он берёт её.

– Лия сказала, что Дугласа обвинят в убийстве Лауры. Это была её идея положить Дугласа в контейнер. Она сказала, что пусть он умрёт мучительной смертью и никому не придёт в голову искать там его. Мы закрыли контейнер цепью, которая была у меня в машине. Со временем контейнер вывезли бы. Если он убил свою жену, во что мы хотели заставить поверить полицию, то было бы естественным, что он сбежал и никогда больше не вернулся. Дуглас – воплощение дьявола, и если он исчезнет с лица земли, то мир станет лучше, в этом я уверен.

Никлас замолкает, и Харриет напряжённо ждёт продолжения.

– Когда мы были возле контейнера, послышались звуки из хлева. Значит, Лаура не умерла, я не убил её. Лия рванулась туда, прежде чем я успел её остановить, и когда она вернулась через несколько минут, то в руке её был окровавленный нож. Она сказала, что если я когда-нибудь про это расскажу, то она скажет, что это я сделал, я убил Лауру. Никто тебе не поверит, все будут верить мне. Ты ведь это понимаешь? – сказала она.

Харриет не сводит с него глаз.

– Я побежал туда. Я жалею об этом, но я должен был увидеть. Там всё было в крови. Проклятие.

Он отворачивается, на лице гримаса отвращения.

– Когда мы сидели в машине, я сказал, что спрячу нож и окровавленную одежду. Я мог бы выбросить всё это, чёрт побери, где угодно, но я был в таком состоянии, что толком не мог думать, и пришёл сюда. – Никлас снова поворачивается к Ивонн. Она слушает, сцепив зубы. – Прости, что не рассказал тебе, как всё было, я просто не мог.