Я хватаю ее и начинаю трясти.

– Салли, проснись! – кричу я. – Пожалуйста, проснись. «Скорая» здесь!

Я слышу шаги, кто-то спускается по деревянным ступенькам.

– Нет! – кричу я. – Не умирай! Проснись!

– Мисс, прошу вас отойти, – говорит женский голос у меня за спиной. – Вам придется ее отпустить.

Я делаю, как велит женщина, и смотрю, как тело Салли окружают врачи «Скорой помощи». Но реанимационный набор, который они принесли с собой, лежит, ненужный, на полу. Они смотрят друг на друга, а затем на меня. Вместе с этим взглядом приходит осознание, и мой крик наполняет подвал, сад и весь этот проклятый город.

46

Я сижу в больничном коридоре и жду, пока врачи закончат осматривать Ханну и Дэвида. Увидев полицейских, Дэвид начал трястись и не мог успокоиться до самой больницы. Его и Ханну отвели в отдельную палату, и всю ночь один за другим к ним заходят доктора и социальные работники. Медсестры принесли мне чаю и предложили осмотреть мой лоб, но я отказалась. Пусть боль будет мне наказанием. За то, что не смогла ее спасти – никогда себе этого не прощу.

Где-то в больнице в стерильном ящике лежит моя сестра. Ее жизнь бессмысленно оборвалась из-за психопата, который обманул нас всех. Я слышу приближающийся стук каблуков и поворачиваюсь, неосознанно надеясь, что это она – идет по коридору с распростертыми руками, болтает без умолку и спрашивает, что, черт возьми, только что произошло. Но это не она, это медсестра, и когда она проходит мимо, я чувствую, как меня покинуло нечто теплое и сверкающее. На этом месте теперь черная дыра, темная пустота в форме сестры.

Ее больше нет.

– Мисс Рафтер.

Подняв голову, я вижу, что ко мне подходят двое: женщина в длинном клетчатом пальто и полицейский в форме.

– Инспектор уголовной полиции Липтон, – представляется женщина, протягивая руку. – А это офицер Уолкер.

– Я знаю, кто это, – резко отвечаю я, узнав молодого человека. – Я пыталась вам рассказать о том, что творится в этом доме, а вы бездействовали. Хотя нет, кое-что вы все-таки сделали. Арестовали меня.

Он дергается, а инспектор Липтон смотрит на него и хмурится.

– Если бы в ту ночь вы восприняли мои слова всерьез, офицер Уолкер, моя сестра была бы жива. Но из-за вас она лежит сейчас в каком-то паршивом морге.

Это для меня уже слишком, я не в силах больше сдерживать слезы, и они ручьем текут по щекам.

– Мне очень жаль, мисс Рафтер, – говорит Липтон. Выдвинув стул, она садится напротив меня. Уолкер стоит на том же месте. –   Представляю, как тяжело вам пришлось.

Я вытираю глаза и смотрю на Липтон.