– Нет, Кейт, – говорит он, смотря на меня ясным взглядом. – Ты его не утопила. Я все видел и знаю, что он лежал лицом вниз за несколько минут до того, как ты до него добралась. Ты его не утопила, милая, ты вытащила его не берег.

Я киваю, пытаясь осознать, что все это значит.

– Тогда зачем? – спрашиваю я. – Зачем мой отец сказал Салли, что это я его утопила?

Рэй мотает головой.

– Не знаю, – говорит он. – Я рассказал твоему старику, как все было. Рассказал, что твоя мама замерла на берегу – как мы потом узнали, она пережила сильнейший шок – такой, из-за которого не можешь сдвинуться с места; и я сказал ему, что ты побежала в воду и вытащила Дэвида. Сказал, что ты держала его в руках, пытаясь согреть. Но у твоего отца были проблемы, Кейт. Твой брат умер бессмысленной смертью, а ему надо кого-то обвинить. У него в голове мои слова перепутались и извратились.

– Получается, отец предпочел думать, что это я утопила Дэвида, пока мама просто стояла и смотрела? – говорю я, с содроганием вспоминая, с какой злостью он всегда смотрел на меня и на маму.

– Как я уже сказал, – мягко говорит Рэй, – у него были проблемы.

Несколько мгновений мы сидим молча, почти не дыша, пока над нами порхают призраки прошлого.

– Спасибо, Рэй, – говорю я, нарушая тишину. – Спасибо, что были рядом.

– Тебе не за что меня благодарить, – говорит он. – Я хочу одного – чтобы ты была счастлива; чтобы оставила все свои беды позади и начала новую жизнь. Уж больно много горя свалилось на твою семью. Пора положить этому конец, как думаешь?

Я киваю, и мы сидим в тишине целую вечность.

– Мне пора, – наконец говорю я, вставая из-за стола. – Я уезжаю вместе с дочерью и внуком Салли.

– Хорошо, – тепло улыбаясь, говорит он. – Новая жизнь – как раз то, что вам всем нужно. Но сначала я хочу кое-что сказать.

– Ладно, – говорю я, садясь на место.

– То, что случилось тогда на пляже – это худшее, что произошло со мной за всю жизнь. Как я положил твоего брата к себе в лодку и отчаянно пытался его оживить… Мне потом много месяцев снились кошмары. Жуткие кошмары, которые не давали мне покоя.

Его тоже мучили кошмары. Понимаю.

– Но знаешь, что мне помогло? – говорит он, сжимая мою руку. – Знаешь, что придало мне сил жить дальше?

Я мотаю головой.

– Воспоминание о тех нескольких минутах, – говорит он. – Когда сияло солнце и я только-только размотал удочку и услышал смех. Меня успокаивает мысль, что в последние минуты своей жизни Дэвид был счастлив, он резвился на волнах вместе со своей старшей сестрой.

Когда я встаю из-за стола, по щекам у меня текут слезы.