Как будто писал сообщение где-нибудь в вагоне метро.

Не успел адвокат опомниться, как встретился взглядом с официанткой. Светлые волосы с остатками каштановой окраски, аккуратное каре, ярко-голубые глаза, улыбка.

– Что будете пить? – спросила Молли Блум по-английски.

* * *

Сэм Бергер сидел в резиновой лодке. Отсюда он отправил давно уже сочиненное сообщение. Эйи из-за скалистого берега островка не было видно. Резиновая лодка была привязана к довольно крупной моторке той же веревкой, на которой ее сюда доставили. Бергер во все глаза смотрел на часы на мобильном телефоне. И вот настал оговоренный заранее момент. Бергер почувствовал вкус холодного пота в уголках рта. Набрал номер секретного телефона Маркуса. Который, как показывало приложение, по-прежнему находился в сети. Взглянув на неожиданно ясное небо, Бергер перечитал свое тщательно продуманное сообщение:

«Дорогие Маркус и Оскар! Это ваш папа. Я очень по вам скучаю. Сейчас вам грозит опасность. Скоро ваш отчим Жан выйдет из гостевого дома. Охранники последуют за ним. Будьте наготове. Сразу же после моего следующего сообщения выходите через заднюю дверь и незаметно идите к берегу, строго на восток. Буду ждать вас там. Обнимаю, папа. PS Решайте сами, рассказывать ли маме. Расскажите ей только в том случае, если думаете, что она захочет уехать с вами. Если вы согласны, ответьте тут же, написав полное число символов победы!»

Бергер нажал «Отправить».

Теперь все зависело от того, получит ли он ответ.

Абсолютно все.

Вся его жизнь.

Каждая секунда вызывала отвращение. Время тянулось, капало медленно, как смола. И уходило безвозвратно. Доводя его до безумия.

Он закрыл глаза. Задержал дыхание. Готовый вовсе прекратить дышать. Просто перестать существовать.

И тут раздался сигнал, чистый и громкий.

В сообщении мог стоять ноль. Могло быть написано «ха-ха-ха». А могло – «неплохая попытка, дружище».

Но ничего этого там не было.

Там было число «12».

Значит, не только близнецы готовы. Но и Фрейя.

Три раза по четыре знака «V».

Сэм Бергер сделал глубокий вдох. Он втянул в себя весь кислород, какой только был на Стокгольмском архипелаге.

* * *