Вместе с другими официантками Молли Блум направилась на кухню. Оттуда она выглянула в сад и попыталась понять расстановку сил. На данный момент можно было выделить четыре группировки: арабы, русские, затем те, что с виду казались корейцами, а также Нильс Гундерсен и его солдаты. Да, она узнала этого крутого старика по фотографиям. В чертах его лица можно было даже разглядеть сходство с его сыном, Вильямом Гундерсеном, который сделал пластическую операцию и которого она, Молли Блум, собственно, и убила.

В это мгновение появилась пятая группировка.

Через главный вход в сад вышло пятеро мужчин. Четверо из них – необычайно рослые и крепкие – напоминали солдат французского Иностранного легиона. Между ними шел худой высокий человек, одетый с иголочки. Когда сегодня утром Блум привезли на остров вместе с остальным обслуживающим персоналом, у нее не было возможности даже близко подойти к семье. Но сейчас у нее не возникало сомнений в том, что перед ней Жан Бабино. Со своими четырьмя охранниками.

Пятеро. И трое внутри, в доме. Остальные члены семьи Бабино.

Пять плюс три.

Пятеро мужчин остановились и осмотрели сад. Внимательно оглядели все четыре столика. Перед тем как так называемая Хозяйка, суровая женщина пятидесяти лет, загнала своих официанток в дом, Блум успела заметить, что Бабино готовится произнести речь. Она засунула руку в карман необъятного форменного платья Хозяйки, потом улизнула от нее и поднялась на несколько ступенек вверх. Из лестничного окна хорошо просматривался сад. И слышался уверенный голос Жана Бабино:

– Добро пожаловать в Стокгольмские шхеры. Приятно видеть так много аукционеров. Уверен, нам предстоит жесткая, но честная борьба. Сегодняшний аукцион отличается от предыдущих количеством и качеством оружия, поэтому здесь присутствует лидер нашей организации.

Блум попыталась понять, что все это означает. Скорее всего, она угадала: Бабино – всего лишь представитель, доверенное лицо. Похоже, новый глава организации сейчас находится здесь. Но где именно? В здании? Есть ли еще кто-то за закрытой дверью, кроме Маркуса, Оскара и Фрейи?

Но из здания хостела никто не вышел. Вместо этого из-за одного из столиков поднялся мужчина и медленно направился в сторону Жана Бабино.

Нильс Гундерсен двигался в полнейшей тишине.

На Блум накатила тошнота. Она закрыла глаза, изо всех сил стараясь сдержать рвоту. И обдумывая увиденное.

Значит, теперь нелегальной организацией Исли Врапи управляет Нильс Гундерсен.

А Жан Бабино – всего лишь его адвокат.

Она задумалась. Меняет ли это что-то в их планах?