– Ты придумал вопрос, правильный ответ на который могут дать только Оскар с Маркусом?
– Думаю, да. Осталось решить, когда его задать.
– Но
– «Контакт установлен», – медленно повторил Бергер.
Блум подняла голову и загляделась на черное небо, где уже появилась Венера, вечерняя звезда. Вскоре ясное небо озарится целой россыпью огоньков.
– Мы можем сосредоточиться и думать максимально рационально, – сказала Блум. – А можем вообще не думать и утонуть в море ностальгии и кровоточащих сердец. Ты что предпочитаешь?
– Ночное небо, – произнес Бергер, проследив за ее взглядом. – Точно таким же его видели и люди, жившие в пещерах и рисовавшие свои мечты на стенах в слабом свете масляной лампы.
– Ну, пусть будет так, – откликнулась Блум.
Они засмеялись. Негромко.
Бергер решил попробовать снова. Он нежно сжал плечо Блум. На этот раз ее не вырвало.
Бергера переполняли чувства. Он глядел в темноту и ощущал несказанную гармонию. Они словно сидели у очага и смотрели на огромную ледяную стену. Несмотря на костер, пламя которого поднималось на несколько метров в небо, усыпанное звездами, становилось холодно. В глубине пещеры ждали шкуры мамонтов и оленей, и взаимное тепло. Кто-то не ляжет спать, откажется гасить лампу, упрямо продолжит расписывать стены пещеры. Будем держаться друг друга, попытаемся выжить вместе, не допустим гибели, согреем друг друга.
Мы сможем отогреть друг друга.
Молли прижалась теснее к нему. Звезды пробивались сквозь мглу, одна за другой. Хотя многие из них были уже мертвы. Единственное, что оставалось от них, – это их свет.
Отражение того, что давно умерло.
Молли Блум медленно, медленно отстранилась, отползла на другую сторону камня, и теперь они совсем не касались друг друга. Зато смотрели друг на друга.
– Ты ведь знаешь, что сейчас должен отвезти меня в Нюнесхамн, – сказала она.
– Что, уже?
– Надо многое успеть.
Он кивнул. Долго смотрел на нее. Потом наклонился. Погладил ее по животу.