– Позвольте представить вам Стива Лайтнера. – Директор Кларк указал на мальчика, как будто тот был подопытным образцом. Стив Лайтнер. Она сразу узнала его имя: оно мелькало в тех эсэмэсках. И сразу же почувствовала, как ее сердце вырастило зубы. – Так вот, присутствующая здесь Эбигейл дважды ударила Стива кулаком в нос.

Директор Кларк заявил об этом таким тоном, будто обнаружил дымящийся пистолет. Никак не меньше. Посмотрите, мисс Гловер, ваша дочь не такое уж безобидное создание.

Дерек коснулся плеча Эбигейл – так мягко, словно боялся, что она вот-вот рассыпется.

– Все так и было?

Эбигейл фыркнула, но кивнула.

– У него потекла кровь, – сказала мать Стива. – Кровь из носа. – Лицо ее было мрачным.

Слоун вгляделась в лопатки, словно крылья выступающие на спине дочери.

– Но зачем, Эбигейл? – спросила она, повысив голос. – Зачем ты ударила Стива?

Ужас какой-то! Как будто сейчас должны были вынести – или, наоборот, отменить – смертный приговор, – и все, затаив дыхание, ждали, что же наконец решит высокий суд…

Эбигейл судорожно глотнула и подняла голову.

– Он отпускал шуточки по поводу моих… трусиков. Он, и еще Грейди. Каждый раз, когда я наклонялась, чтобы вытащить книгу из рюкзака, они оба визжали: «Бабские трусы, бабские трусы». – Ее щеки покраснели. – А потом Стив при каждом удобном случае трогал край моих трусиков и принимался всем рассказывать, какого они цвета и что я не ношу стринги. Я попросила, чтобы он прекратил, но он продолжал это делать. И так три дня подряд. – Даже сейчас, когда ее дочь съежилась на стуле, Слоун увидела краешек трусиков над джинсовыми шортами. Обыкновенные хлопковые трусы. Фиолетового цвета. – Тогда я пошла и рассказала обо всем мистеру Тулли, но он посоветовал не обращать внимания. Сказал, что рано или поздно Стив сам перестанет. Я послушалась и стала ждать. Но потом как-то раз он схватил меня за трусы… – Ее глаза опустились. – И сильно дернул. Мне стало больно. Тогда я обернулась и… – Она снова заплакала. – Ну, и ударила его кулаком. Как следует. Два раза.

Глаза Слоун расширились.

– Так, значит, моя дочь подходила к вам?! – Ее вопрос был адресован мистеру Тулли, который, с позволения сказать, был, как и Дерек, весьма симпатичным мужчиной. И эти люди заставили ее допрашивать с пристрастием ее собственного, милого, доброго ребенка! Слоун была вне себя от злости.

Мистер Тулли откашлялся и поднялся со стула.

– Нужно пресекать всякого рода сплетни. Мы считаем, что если дети сами разберутся между собой, то обретут полезный жизненный навык.