Исламские террористы лезут в эту брешь, расширяют ее с каждым терактом, роют яму, в которую в конце концов должен рухнуть весь мир. Это хорошо продуманный план: после каждого теракта все больше и больше чуть менее тонко чувствующих умов тычет в ислам пальцами, объединяется в группы, противопоставляющие друг другу две части общества. В результате мусульмане чувствуют себя все более и более изолированными, порицаемыми, все менее и менее свободными в рамках собственной веры. Подчас это приводит к исходу – или к священной войне. Вот он, план исламистов. В глубине души они знают, что никогда не выиграют войну в Ираке или в Сирии, что территории, подвластные ИГИЛ, рано или поздно придется оставить: но если все мировые государства начнут рвать друг друга на части, то умма вновь сплотится, обретет мудрое руководство, вооружится и установит халифат более или менее во всем мире.

Каждый несет ответственность. И мусульмане, которым нужно порвать с экстремизмом, исходящим от их религии, и все остальные жители Земли, которым нужно научиться уважать ислам, при условии, что тот, в свою очередь, станет уважительно относиться ко всем прочим религиям мира.

«Прекрасная утопия, чудная мечта о гармоничной жизни…» – с горькой иронией подумала Лудивина.

Она вдруг заметила, что Марк говорит по телефону. Он резко оборвал разговор и схватил ее за руку. Сжал ее. Слишком сильно.

Его зрачки блестели в свете неоновых ламп.

– Мы нашли главного, – очень тихо сказал он.

55

55

Конференц-зал здания ГУВБ в Леваллуа был как две капли воды похож на любой другой конференц-зал любого учреждения по соседству: длинный стол, экраны на стенах, холодный свет, полное отсутствие украшений.

Лудивина села рядом с Марком, напротив двух мужчин в брюках и рубашках, выглядевших так, словно они не спали уже дня три.

– Мы действовали следующим образом, – сразу же начал объяснять первый мужчина. – Нанесли на карту все точки, в которых засекали телефон Антони Бриссона. Его геолокация в хронологической последовательности.

Второй мужчина включил свой компьютер, и на экранах в зале появилась картинка. Программа демонстрировала карту Парижа и окрестностей во все более детальном масштабе, пока на экране наконец не остался только запад парижского региона. На экране стали появляться красные точки со стрелочками, указывающими перемещения, в углу мигали даты, часы и минуты.

– Вы видите, что большую часть времени он проводит в одном и том же довольно ограниченном районе, – продолжил первый агент, – у себя дома или у клиентов, которых ему удалось найти. Нас же интересовали отклонения от курса: случаи, когда он выезжал, обычно ненадолго, куда-либо за пределы своей зоны комфорта. Мы обнаружили несколько таких отклонений. Мы провели расследование и отбраковали большинство. Но одно отклонение показалось нам важным.