Ни у кого не хватило духу спорить с ним, хотя все понимали, что такое обращение бессмысленно.

Сага встала у окна, глядя на улицу.

– У нас нет времени на отчаяние, с ним придется подождать, – сказал Йона.

– Ладно.

– Я понимаю, как тебе тяжело, но ты нужна нам именно сейчас.

– И что я могу сделать?

– Ты трижды говорила с ним. Может быть…

– Да к чему это все?! Ни черта мы не найдем. Я думала, что у меня есть шанс, но нет, не было никаких шансов, он гораздо сильнее.

– Это тебе только кажется.

– Он заставляет поверить в свою ложь, выбивает опору из-под ног. – Сага крепко потерла бровь. – Я считаю себя сообразительной. Но я допустила все ошибки, какие только можно.

– Он тоже совершает ошибки, – сказал Йона. – Его действия можно просчитать…

– Нет. Нельзя.

Натан встал, ослабил галстук и расстегнул верхние пуговицы рубашки.

– Йона хочет, чтобы мы поняли, как мыслит Юрек, – сказал он. – У каждого человека свои правила, своя система… Вальтер вырыл множество могил в одном месте, в Лилль-Янсскугене. Почему именно там? Это нерационально. Как ему удавалось обихаживать столько гробов и бочек сразу?

Сага смахнула со стола на пол стопку отчетов.

– Фигня это все, – дрожащим голосом сказала она. – Не мы устанавливаем правила, зачем притворяться? Мы проиграли и должны делать, как он говорит.

– И что он говорит? – спросил Йона. – Ты не рассказывала…

– Хватит, – перебила Сага. – Единственное, что мне надо знать, – это зачем ты забрал тело Игоря, именно этого требует Вальтер… мне наплевать на все, я должна вернуть Пеллерину, она боится темноты, понимаешь ты это? Она…

– Сага, – сказал Йона, – дело не в теле Игоря. Разговоры о брате – часть лжи, манипуляция.

– Нет, Вальтеру это важно. – Сага уже плакала.