– Что было в доме? – спросила она и снова открыла глаза. – Почему они делали это… В смысле – с нами?

– Говорить еще рано. Отдыхай. Я посижу с тобой.

Валерия облизала растрескавшиеся губы.

– Но мне надо знать. Они явно злились на нас, думали, что их сын умер по нашей вине.

– Похоже, им так сказал Юрек. Я не знаю точно, девочку допрашивала Сага. – Йона подтащил стул к кровати.

Он как раз успел рассказать, как погибли Натан и женщина из полиции Сёдертелье, когда в палату вошла Сага. Она, видимо, много плакала, глаза покраснели и опухли.

– Пеллерине дали снотворное, – вполголоса сказала она. – Состояние критическое, температуру ей подняли, но с сердцем проблемы, слишком сильно бьется… – Голос у нее охрип, она проглотила комок. – Чтобы замедлить сердцебиение, врачи применили дефибриллятор… А вдруг она не проснется? – прошептала Сага. – Тогда гроб – это последнее, что она видела в своей жизни… тьма, одиночество.

– Мы все время переговаривались, – Валерия тихо кашлянула. Сага в отчаянии посмотрела на нее:

– Правда?

– Ей не было страшно, честное слово, не было. Она мерзла, ей хотелось пить… но мы лежали рядом, ей достаточно было назвать меня по имени – и я отвечала… она верила, что ты спасешь ее. И ты ее спасла.

– Она даже не знает, что я приехала, – прошептала Сага.

– Знает.

– Ну, мне пора возвращаться. – Сага высморкалась.

– Конечно, иди, – сказал Йона.

– Ты слышал, что государственный обвинитель Сёдертёрна потребовал заключить отца под стражу? – Сага бросила салфетку в мусорную корзину возле раковины.

– Слышал.

– Так почему они так обошлись с нами? – спросила Валерия.

– Юрек растоптал эту семью, – сказала Сага. – Они ничего ему не сделали, но ему требовалось место, нужна была их лояльность, и надолго… Поэтому он убил младшего ребенка, а вину возложил на вас с Пеллериной. Сделал так, что они вас возненавидели.

– Чудовищно, – прошептала Валерия и снова слабо кашлянула. – Неужели его никто не остановит?

– Еще как остановит, – ответил Йона.