В воскресенье Хелен проснулась в пять утра, закончила статью к половине восьмого и после десятичасовой службы в церкви Святого Иоанна на Смит-Сквэйр снова прилегла на диван, чтобы дать отдых глазам хотя бы на десять минут. Два часа спустя в ее сон ворвался звонок мобильного телефона. Она ответила прежде, чем полностью открыла глаза, но голос Марианны стал глотком кофеина, подбросившим ее в сидячее положение.

– Извините за такой звонок, но я не знаю больше никого, кто мог бы добраться до нее вовремя. – Голос Марианны дрожал, слова терялись в придыханиях. – Она прямо за углом от вас, до нее пять минут на машине.

Хонор. Она что-то с собой сделала. Кровь Хелен застыла в жилах.

Она не сумела разобрать следующие слова Марианны из-за помех на линии.

– Вам следует выражаться яснее, – произнесла Хелен. На заднем плане работал двигатель. Марианна, видимо, разговаривала по автомобильной громкой связи. У Хелен не было возможности сказать, чтобы Марианна остановила машину: ее слова лились как вода, слишком быстро налезая одно на другое.

– Только что звонил Джесс, он в поезде, едет к ней домой. Он собирается все ей рассказать. Она живет над газетным киоском по Кеннигтон-Лэйн, рядом с Королевской таверной. – Телефон Хонор, как сказала Марианна, был выключен, Джесс добрался почти до ее порога, и в Лондоне не было никого ближе к этому месту, чем Хелен. Хелен осознала, что затаила дыхание, пытаясь понять смысл слов Марианны. Она нервно вздохнула:

– Он представляет для нее физическую угрозу?

Если есть угроза насилия, то первое, что нужно сделать, – это позвонить в полицию и уменьшить риск, но Марианна ответила: нет; его оружием были слова. Хелен требовалось успокоить Марианну, выяснить, что ей нужно и что она ожидает от Хелен.

– Марианна, я уверена, что ваша дочь ничего не скажет ни полиции, ни прессе.

Эта фраза сделала все только хуже. Марианна начала рассказывать о попытке Хонор лишить себя жизни, словно это являлось какой-то новостью. Даже без неуклюжего кружения Марианны в Палате вокруг да около сути проблемы – Хелен поняла бы это о девушке, когда впервые увидела ее фотографию.

Она не могла подыскать правильного ответа. Практичность – вот способ справиться с кризисом. Нужно отзеркалить «факты» Марианны обратно ей, чтобы она сама увидела нелепость того, о чем просит, а затем они вместе могут прийти к работоспособному решению.

– С чего бы вашей дочери мне доверять? А что, если он уже там? Мне восемьдесят лет. Как вы предлагаете мне справиться с разозленным мужчиной на тридцать лет моложе?