Не опуская пистолета, начинаю допрос.

– Это кто?

– Мики! – узнает меня Трумен.

– Кто на полу? Она ранена? Отвечай!

Голос дрожит, словно я не требую ответа, а молю о нем.

– Какого черта тебе здесь понадобилось, Мики? – тихо, устало спрашивает Трумен.

– Не твое дело! Заткнись!

– Пушку опусти. Слышишь, Мики?

Еще чего. Стволом указываю на чемодан.

– Что в чемодане? Ну?

– Сейчас покажу. Открою и покажу.

Лежащая за это время даже не шевельнулась. Трумен на четвереньках подползает к чемодану.

– Я только сотовый возьму, ладно, Мики?

Медленно, очень медленно он выуживает телефон из нагрудного кармана, жмет на кнопку. Экранчик вспыхивает, Трумен направляет луч на чемодан, расстегивает «молнию», поднимает крышку.

Мне не видно, что там внутри. Делаю два шага, заглядываю.

Фуфайки, перчатки, шапки, шерстяные носки. Гелевые обогреватели для рук и для ног – тепла хватает часов на восемь-десять. Энергетические батончики. Шоколадки. Бутилированная вода. И, наконец, в отдельном сетчатом кармане – около дюжины доз назального спрея «Наркан».

– Ничего не понимаю, – мямлю я.

Боковым зрением вижу: фигура на полу подает признаки жизни. Отскакиваю, снова направляю пистолет на Трумена.

– Он еще в сознании, – поясняет тот. – Но медлить нельзя.

– Он? Кто – он?