Галлахер качает головой.
– Нет, я полагаю, что ты прав – и не только на основании слов той женщины, читающей по губам, но и по тому, как ведет себя сейчас Патси. Я просто не вижу, как нам решить квадратуру круга вопроса «как». – Она вздыхает. – Что же касается «почему»…
Я снова поворачиваюсь к карте и временно2й шкале.
– Хорошо, начнем с того, что нам известно. Автобус подъехал в двадцать один сорок три. Патси, Изабель и Саша сели в него, а Лия направилась домой пешком.
Галлахер кивает.
– Что подтверждают как билет на автобус Изабель, так и показания матери Лии.
– Верно. Но билет у нас только один, разве не так? Что, если Изабель села в этот автобус одна? Что, если Патси с Сашей уехали гораздо раньше – может быть, даже в девять, а Лия и Изабель полчаса болтались вдвоем, прежде чем отправиться домой?
Галлахер округляет глаза.
– Ты хочешь сказать, они сделали это умышленно? Чтобы спутать время? – Она тихо присвистывает. – Инспектор Фаули, тут ты начинаешь мыслить как самый настоящий конспиролог… Но хорошо, давай прокрутим это дальше. Мы вообще выясняли, куда направились девушки после того, как вышли из пиццерии?
– Они утверждают, что просто «тусовались». Ну ты знаешь – на скамейках у Саут-Перейд. Очень кстати находящихся вне зоны видеокамер.
Галлахер кивает. Разумеется, ей знакомо это место – она живет в тех краях. Там по вечерам всегда толкутся подростки. Курят, пьют сидр. «Тусуются».
Я делаю шаг к доске, в голове у меня звенит.
– Что, если
На тропу, ведущую к пивной «Викки-Армс». В каких-нибудь ста ярдах от того места, где было обнаружено тело Саши.
Галлахер обдумывает мои слова.
– В это время там уже должно было быть довольно темно.
– Патси запросто могла захватить фонарик. Если все это было спланировано заранее.
Галлахер оглядывается на меня.
– Но почему Саша пошла с ней?