Он был счастлив, что просто идет, счастлив, что не сдался, не опустил руки, и был так этим доволен, что едва не пропустил винтовку.

Она лежала на камнях на самом виду – может, разве что футах в тридцати повыше его; уклон был крутой, и вроде не стоила овчинка выделки, потому что в кого тут оставалось стрелять?

И все равно, она была там.

Человек, который счастлив умереть стоя, резонно рассудил Итан, должен быть еще более счастлив умереть во время восхождения. То, что удалось выпрямиться, уже само по себе что-то значило, сделать первые шаги – тем более, но лезть по почти отвесной стене? История, которую он хотел тут оставить, должна была стать историей альпиниста. Упавшего, конечно, эту часть уже не оспоришь, – но и того, кто поднялся обратно настолько, насколько сумел.

Итан довольно надолго остановился, чтобы наполнить легкие и проверить повязки – обе заметно потемнели, но не протекли, – потом сосредоточил взгляд на винтовке и начал осторожно, раз за разом, подниматься к ней.

40

40

После восхода солнца ветер зашел, подул с северо-запада, и вновь обрел силу, растраченную в ходе грозы.

Вместе с ним сменил направление и пожар, и тогда Ханна поняла, что скоро огонь окажется гораздо ближе, чем она рассчитывала. В мыслях она всегда держала себя с Коннором по крайней мере в полумиле от него, вела к ручью по широкой дуге, с запасом огибая охваченную пожаром территорию и держась на почтительном расстоянии от его опасного жара и призраков, которые поджидали ее среди языков пламени.

Но дело шло к тому, что вскоре у них не будет этой полумили. Может, только с четверть мили останется… А может, даже еще меньше, если этот ветер не стихнет.

«Не показывай этого, – твердила она себе. – Не показывай ему, как тебе страшно».

Спуск с горы занял слишком много времени. Они были уже примерно в миле от ручья, но Ханна не видела пожарных, которые должны были там находиться. Очень плохая новость, поскольку это означало, что они устроили базу дальше к северу, чем она предполагала. И даже еще более худшая новость из-за нового направления ветра. Он загонит огонь в ущелье, что пожарные на земле сочтут просто манной небесной, поскольку это как раз то направление, в котором, как они хотели, и должен перемещаться пожар – подальше от леса и свежего топлива, к голым скалам. Скалы всегда лучше справляются с огнем, чем люди. Горы под конец сами заботятся о себе – все, что ты делаешь, это просто помогаешь им.

Утро складывалось для пожарной команды просто чудесно, поскольку ветер помогал им, так что они держались северней и благодарили свою удачу, поскольку в ущелье не было ничего, за что стоило бы бороться. Может, всего акра три хвойного леса, полоска травы, а потом камень.