Фия наливает бокал и подает ему. Стандартный жест гостеприимства никак не вяжется с десятками подобных, когда он приходил к ней. Разговоры, флирт, секс – все это было с другим человеком, простым и сдержанным по сравнению с бешеным бывшим. Может, она бессознательно почуяла в нем сдерживаемую агрессию, это ее и привлекло? Интересно, как он ведет себя с женщинами, когда нет необходимости втереться в доверие? Скорее всего, грубо.

Майк выпивает жадными глотками, жалуется на дерьмовый вкус, однако продолжает пить. Фия наливает ему второй бокал, затем третий, а сама неспешно потягивает свой.

– Десять минут давно прошли, – ворчит он. – Что значит «в дороге»? Откуда он едет?

Фия пожимает плечами – она его больше не боится.

– Не знаю, он не уточнял. Видимо, где-то задерживается.

– Ну-ка, покажи мне эсэмэску, которую он тебе прислал! – Майк поднимается на ноги, слегка покачиваясь. Фия вскакивает, блокируя путь к сумке.

– Не подходи!

Он бросает на нее презрительный взгляд, роется в карманах собственного пальто в поисках телефона. Пока Майк тычет по кнопкам, Фия едва успевает достать и отключить мобильник Брама. Еще секунда – и он бы заметил.

– Выключен, – бормочет Майк. – Не знаю, что он там затеял…

– Скоро придет.

– Что-то ты больно доверчивая ни с того ни с сего! Забыла, как он тебя обобрал до последнего пенни?

Фия выдерживает его взгляд; ее лицо искажается злобной гримасой, она не узнает себя.

– Слушай, если не возражаешь, давай помолчим.

Майк кривит рожу и доливает в бокал остатки вина.

– Сделай одолжение! У меня от тебя зубы сводит, если хочешь знать! Старая жирная корова, миссис Святее-всех-святых! Не представляю, как Брам терпел все эти годы. Неудивительно, что он пошел налево – я бы на его месте сделал то же самое – например, с этой штучкой, вашей соседкой, как там ее?

Он берет кресло и ставит его рядом с другим, словно приглашая ее сесть и подвергнуться еще большим оскорблениям.

Ненавижу тебя, думает Фия. На дух не переношу!