Когда они шли по улице Юхана Банера вниз по склону к воде, им почудилось, будто они провозят через таможню полкилограмма наркотиков. Пакет с пластмассовыми обломками выпирал из его куртки как чумная гнойная опухоль, а каждый встречный казался им засланным полицаем в штатском, готовым в любую минуту схватить их.

Дойдя до моря, они забрались на пирс и вышли на валуны в поисках расселины, чтобы выбросить содержимое пакета и избавиться от него. Но везде загорали люди, наслаждаясь последними лучами вечернего солнца, и одна только мысль вынуть пакет казалась труднее, чем броситься в воду, доплыть до залива и заплыть так далеко, сколько хватит сил, а потом наполнить легкие водой и опуститься с пакетом на дно.

И только у большого открытого кафе в Грёнинге они набрались смелости и по частям выбросили содержимое пакета в несколько корзин для бумажного мусора, а потом направились в гавань для малых судов, где радостные владельцы мыли, чистили и красили днища своих лодок, словно впереди всех ждало самое лучшее лето и самое светлое будущее.

В каком-то смысле этот оптимизм заразил их, и на другой стороне моста Квикбрун в Северной гавани Александра предложила перекусить. Как раз освободился столик на солнце, и у них возникло ощущение, что перед ними опять расстелили красную дорожку.

Они заказали по капучино и съели один на двоих яблочный пай с ванильным соусом. Глядя друг другу в глаза, они решили никогда не смотреть назад и не говорить о событиях последних суток.

И тут он позвонил. Они только успели открыть забрала и начали думать, что, может быть, у них все-таки есть будущее, как он вернул их обратно к действительности. Александра уставилась на мобильный, словно он был заражен смертельной заразой, и Теодор ответил.

– Вот как, это не наша горлица, – сказал Хенрик. Теодор велел ему никогда им больше не звонить. – Ага, ты видел ролик. Я подозревал это. Хорошо получилось? – Тогда он рассказал о датской полицейской и о том, что мобильный с роликом уничтожен и навсегда исчез. На другом конце провода воцарилась тишина. Такая тишина, что ему показалось, что Хенрик положил трубку и, может быть, все же оставит их в покое.

– Нам надо увидеться.

Хотя он больше всего хотел проигнорировать эти три слова и послать Хенрика к черту, сейчас они сидели в пропахшем потом бойцовском клубе и смотрели друг на друга так, будто живым отсюда уйдет лишь кто-то один из них. Главное взгляд, он научился этому еще в средних классах. Стоит отвести глаза, и ты безнадежно пропал. Александра сидела слева от него и, чтобы показать, на чьей она стороне, взяла Теодора за руку.