В люксе на верхнем этаже отеля «Имперо», казалось, резко похолодало.

– Вы закончили, господин адвокат? – спросил Немец.

– Нет, – стараясь стряхнуть с себя оцепенение, ответил Данте. – Лео тоже убили, и его убийце пришлось приложить для этого немало усилий. Что им двигало? Любовь к Белому или ненависть к Отцу и его созданиям?

– Второе. Будь у него возможность, он бы предал огню весь мир только из-за того, что он его растоптал.

– Кто?

Немец рассмеялся.

– Посмотри в зеркало, паренек, – сказал он и повесил трубку.

12

Опасаясь, что кто-то заявится к адвокату Немца с вопросами, Данте поручил Третьему немедленно вернуть ему мобильник. Коломба тем временем пыталась оправиться от вызванного голосом Немца потрясения. Казалось, он, непобедимый и бездушный, будто Терминатор, напал на нее только вчера.

– О какой открытке он говорил? – спросила она.

– О фотографии, которую дал мне Лео перед смертью. Я отправил ее Немцу от имени его адвоката.

Коломба закрыла глаза и посчитала до десяти:

– Зачем?

– Хотел убедиться, что снимок подлинный. В противном случае, услышав мой голос, он бы тут же бросил трубку.

– Если верить Немцу, Отец и Белый продолжали воевать даже после смерти. Настоящая файда[42].

– Да, через своих… свои создания. – Данте принюхался. – Пойду еще раз приму душ. От меня воняет страхом.

– Что он имел в виду, сказав, чтобы ты посмотрел в зеркало? Что этот тип похож на тебя или что все это твоя вина?

– Думаю, первое, – ответил Данте, уходя в свою комнату. – Как и я, король монет побывал в когтях Отца, но не упокоился в канистре с кислотой. И судя по его поступкам, с ним случилось примерно то же, что и со мной.

– Во сколько тебе обходится вся эта организация? – спросила Коломба, заваривая себе капучино и повысив голос, чтобы он слышал ее через стену.