Я положил фотографию на стол.
«Прости меня, Джейк!»
А потом, уже наудачу, я порылся в остальных материалах, которые он так берег. Вид каждой мелочи причинял боль. Поскольку теперь я был убежден, что потерял своего сына навсегда и уже никогда не сумею вновь до него дотянуться, сколько бы лет жизни мне ни осталось.
Но тут я развернул очередной листок бумаги, который он по какой-то причине сохранил. И когда увидел,
Затем, выхватывая на ходу телефон, я бросился к выходу.
59
59
59– Помедленней, пожалуйста, – терпеливо произнесла Аманда. – Так что, говорите, вы нашли?
Она работала без продыха всю ночь, и вот теперь – стрелки часов подбирались уже к девяти утра – могла в полной мере прочувствовать каждую минуту этой ночи. Тело и разум были измотаны выше всякого предела. Кости ныли, в голове царил полный кавардак. Меньше всего ей сейчас требовалось, чтобы Том Кеннеди нес ей по телефону какую-то пургу, особенно когда он находился в таком же растрепанном состоянии, какое чувствовала она сама.
– Да говорю же! – почти кричал он. – Рисунок!
– Рисунок бабочки?
– Да!
– Вас не затруднит успокоиться и внятно объяснить мне, что все это значит?
– Он был у Джейка, в его Пакете для Особых Вещей!
– В каком-каком пакете?
– Он собирает всякие вещи – хранит их. Вещи, которые лично для него имеют какое-то значение. Рисунок был среди них. Это одна из бабочек, которые были в гараже.
– Так-так…
Аманда оглядела колышущуюся перед глазами комнату оперативников. Сейчас, казалось, в ней творился такой же хаос, что и у нее в голове. «Сосредоточься!» Есть какой-то рисунок бабочки. Он явно имеет какое-то значение для Тома Кеннеди, но ей до сих пор не просечь почему.