– Но, как бы там ни было, мое желание исполнилось: я узнал, кто были мои родители. По крайней мере, кто была моя мать. – Артнар снова замолчал, отвернувшись от Карла; видимо, уставился в окно. – Как и многое другое в жизни, эта информация не оправдала моих ожиданий. – Он горько усмехнулся: – Еще как не оправдала!

Карл вспомнил, что мать Артнара и его дед по материнской линии умерли в один и тот же день – он читал объявление о ее смерти. Что случилось тогда? Они были убиты? Сгорели вместе при пожаре? Совершили совместное самоубийство? Один убил другого, а потом и себя? Такое мышление требовало точности, что было слишком сложно для его бедного искалеченного мозга. Главным моментом здесь было то, что кровожадные убийцы могли водиться в роду Артнара, а не Карла. Если б он был способен улыбаться, его лицо сейчас засияло бы.

– Я просто стараюсь смотреть на это так, что у меня был лишь выбор между знать или не знать. А тот, кто не рискует, не выигрывает. – Артнар втянул воздух сквозь стиснутые зубы. – Я обрел, и я потерял. Я потерял Элисон, потому что она и думать не может о жизни со мной после того, как я рассказал ей свою историю. Американцы более чувствительны к таким вещам, чем мы, исландцы. Ей хочется детей, своих детей, со своим мужем, а не с донором спермы. Когда я предложил это, она сказала, что ей даже думать об этом противно. А по поводу беременности от меня и вынашивания в себе моих детей она использовала еще более сильные эпитеты. Она даже не хочет знать результаты генетического анализа – внезапно перестала доверять науке. Да, в принципе, для нее и неважно, кто окажется моим отцом. В ее глазах весь мой род слишком бракованный, чтобы быть хоть как-то связанной с ним.

О чем он говорил? Почему Артнар не мог объяснить ему это попонятней?

– Но я и обрел кое-что. Я обрел сестру. Возможно, только единоутробную; надеюсь, что она мне сестра лишь по матери. Это выяснится, когда я получу результаты ДНК. А также у меня появился брат. Скорее всего, тоже лишь единоутробный; очень надеюсь, что это именно так. – Артнар положил руки на колени, будто готовясь к движению. – Но с ним я не хочу иметь ничего общего. Так же, как и с тобой.

Артнар встал. Красивый красный галстук исчез из поля зрения.

«Не уходи! Не уходи!»

– Ну, прощай, Карл. Думаю, мы больше с тобой никогда не увидимся.

Худощавая фигура пропала из поля зрения Карла, а он не мог направить взгляд таким образом, чтобы увидеть, как Артнар уходил. Шаги звучали уверенно, но вдруг остановились.

– Да, еще одно напоследок: я рад, что ты оказался невиновен. – Артнар помолчал, все еще не выходя из палаты, и вдруг добавил неожиданной скороговоркой: – Надеюсь, что твое состояние улучшится.