– Сожалею, – отозвалась та.

И всё. И никаких попыток оправдаться. Голубые глаза смотрели, как всегда, холодно и без всякого выражения. Казалось, ее реплика адресована абсолютно незнакомому человеку. Мойра увидела, как лицо Регины сразу увяло и обессилело, но потом снова вспыхнуло гневом.

– Я пообещал Джулиусу, доктору Капур и Туве по проценту со своего капитала. Если вдуматься, этого им хватит на сто жизней…

Мойра быстро подсчитала: «Мин инкорпорейтед» оценивалась примерно в 753 миллиарда долларов. Значит, каждый получит около 7 миллиардов. Вот интересно, какой процент человеческих особей согласится убить за 7 миллиардов и какой – откажется? Или, если проще, согласится закрыть глаза на убийство, не принимая в нем участия? В гостиной присутствовали еще двое охранников в форме. В отличие от тех, что стояли снаружи, они были вооружены. У Регины пистолет отобрали. А эти сколько получат за грязное дело?

Свет постоянно мигал, и Мойра спросила себя, что произойдет, если он совсем погаснет. Охрана их сразу расстреляет? Под прицелом были только они с Региной.

– Ну вот, началось; мы к этому наконец-то пришли… – тихо сказал Мин.

На Регину он не смотрел. Он смотрел на нее.

Так же тихо и мягко он что-то сказал по-кантонски начальнице службы безопасности. Та что-то быстро и нервно возразила, тоже по-кантонски. Мойра увидела, как глаза Мина загорелись яростью. Он не любил получать отпор. Повернувшись к охранникам, босс что-то приказал им по-мандарински, они подошли к Регине, схватили ее за руки и куда-то потащили. Начальница службы безопасности на прощание бросила через плечо последнее проклятье. У Мойры закружилась голова, сердце выскакивало из груди. Что они собираются с ней сделать?

– Оставьте нас, – сказал Мин Туве, доктору Капур и Джулиусу. – Мне надо поговорить с Мойрой.

– Но… – начал было его сын.

– Я сказал: оставьте нас, – повторил Мин по-английски, а потом по-кантонски тоном, не терпящим возражений.

Выходя из комнаты, Джулиус втянул голову в плечи, и лицо его побагровело. Туве Йохансен бросила на Мойру леденящий душу взгляд. Когда они вышли из комнаты, Мин Цзяньфен повернулся к ней, и ее охватил тот же ужас, что когда-то перед камерой в одной из комнат штаб-квартиры компании в Центральном округе.

* * *

– Двадцать восемь лет… – тихо и внятно произнес Мин. – Двадцать восемь…

Узкие глаза под игуаньими веками сверкнули, словно по ним пробежала искра короткого замыкания. Он подошел к изображению святого Себастьяна и секунду смотрел на него, заведя руки за спину.

– Много лет я все думал, увижу ли тебя еще раз… Вот так, во плоти. Я не раз собирался сам отправиться в Париж. Знаешь, я издали следил за каждым твоим шагом, за твоей жизнью. Нанимал частных детективов, чтобы получить твои фотографии, новости о тебе… А потом появился Интернет и мобильные телефоны, и все стало намного проще…