– Что это?
– Это письма, которые твоя мать посылала мне в течение двенадцати лет, до самой смерти.
Мойра узнала почерк на конвертах, но открывать их не собиралась.
– Она могла тебе и соврать.
– Первый тест на отцовство я сдал через два года после твоего рождения, второй – через десять лет, когда такие тесты стали распространяться. Сначала я даже оплачивал твою медицинскую страховку… В отличие от тебя, я всегда знал, что мы с тобой в близком родстве. Поначалу это был просто интерес издалека, весьма смутный, да у меня и времени на тебя не было. К тому же у меня было двое детей. И я ограничивался тем, что высылал твоей матери деньги, столько, сколько она запрашивала. Чтобы она молчала… чтобы совесть была чиста… в конце концов, ты ведь моя дочь… ну, уж не знаю, что еще… Ты никогда не задавалась вопросом, почему вы жили в большом, удобном доме при ее нищенской зарплате? Ее переводы не могли дать достаточную сумму, чтобы оплачивать жилье.
– Мама всегда говорила, что ей ничего от тебя не нужно.
– Врала. Она меня презирала и ненавидела. Но, тем не менее, деньги от меня принимала… Два раза в год в ваш почтовый ящик опускали чек. Она ни разу ни одного чека не отослала обратно. И писала мне, чтобы рассказать о тебе… Я стал интересоваться тобой, когда погибла Пин Йе. Думаю, я нуждался в некоей… компенсации и рассматривал тебя как возможную названую дочь… К тому же ты училась и занималась тем, что было мне сродни. И я понял, что ты действительно дочь своего отца. Вот тогда я и начал более тщательно за тобой наблюдать. А когда ты появилась в «Фейсбуке», я уже знал, что надо найти какой-то способ встретиться с тобой и поговорить… Я мог бы составить тебе протекцию при приеме в «Мин инкорпорейтед», но это не понадобилось: ты прошла все тесты выше всяческих похвал, дорогая.
Он улыбался и так пожирал ее глазами, что ей стало не по себе.
– Конечно, ты моя дочь, тут сомнений быть не может… И я думаю, что ты приехала сюда, чтобы восстановить справедливость, после того, что я сделал с твоей матерью…
– Ты ведь с самого начала знала, кто я, – прибавил Мин.
– Что ты насильник? Знала. Что ты убийца? Тогда еще нет… Я расскажу тебе один сон, который вижу очень часто. Сон про китайца.
И она, пристально глядя ему в глаза, рассказала сон во всех подробностях. Никакой реакции не последовало.
– Из-за мамы я выросла бок о бок с этим кошмаром, как с раковой опухолью в мозгу. Учеба, карьера – все имело только одну цель: добраться до тебя. Я знала, кем ты теперь стал, – мама рассказывала, да и пресса публиковала много статей. Это не ты заманил меня в западню, а я сама сюда приехала, по доброй воле, полностью осознавая ситуацию… Я рассчитывала, насколько возможно, приблизиться к тебе, удостовериться, что ты действительно мой отец, и устроить скандал. Мне хотелось, чтобы весь мир узнал, кто ты такой есть. А когда тот… полицейский рассказал мне о «Черном князе боли», я поняла, что