С моря, из-за скалы, налетает очередной порыв ветра и врывается в кабинет. Языки пламени выплескиваются из разбитой стены наружу.

Фиона издает пронзительный вопль обожженного человека.

Все происходит с головокружительной скоростью: сестра вдруг поднимается на ноги и шагает в пустоту.

Не так! Неправильно! Слишком наклонилась вперед! Она отчаянно молотит воздух руками и ногами. Надо было отталкиваться сильнее и прыгать дальше!

Мне только и остается, что смотреть, как Фиона летит в темноту: волосы развеваются, в расширенных глазах ужас.

Падая, она вытягивается, цепляется каким-то чудом ногой за балконные перила и валится на деревянный пол. Жуткий хруст коленных чашечек, истошный визг… Озаренная светом луны, бледная, сестра лежит, распластавшись, на балконе. Голова вывернута вбок, на губах кровь, глаза закатились.

– Фиона! – Я бросаюсь к ней.

Она издает полустон-полувсхлип.

Через окно спальни видно, как дым окутывает коридор и ползет к лестнице. Пора уходить!

Я пытаюсь поднять Фиону, но она страшно кричит. Ясно – на ноги ей не встать.

Когда я опускаю ее на пол, из кабинета выпадает горящий кусок ткани и, зацепившись за край балкона, осыпает нас мелкими угольками. Я торопливо их стряхиваю. Времени мало, надо спасать сестру.

Я обхватываю ее вокруг груди и, собрав все силы, тяну с балкона в спальню. Мышцы спины едва не лопаются от напряжения; стиснув зубы, я выбираюсь в коридор, хочу на секунду перевести дух, но дым такой густой и тяжелый, что меня душит кашель. Огонь наверху пробивается сквозь двери, расползается по невидимым шахтам, прожигает внутренние стены.

Покрепче сжав Фиону, я волоку ее вниз по лестнице. Вопреки ожиданиям, она не вскрикивает от каждого удара о деревянные ступени – вообще не издает ни звука.

Наконец-то, первый этаж! Я хватаю с бюро телефон, распахиваю дверь наружу и последним усилием вытаскиваю сестру из дома на восхитительно холодную подъездную дорожку.

Одной рукой я набираю номер экстренной помощи, другой пытаюсь нащупать на шее Фионы пульс. Слабый, но есть. Я поднимаю валяющееся на крыльце пальто, укрываю им сестру и устраиваюсь рядом в ожидании врачей. Скорей бы завыла сирена, скорей бы замигали в темном проулке голубые проблесковые маячки…

Внутри дома беснуется огонь, снаружи кружит, свистит морской ветер, грохочут о скалы волны. Я плотнее закутываю пальто на плечах Фионы.

Сестра, бледная как призрак, неподвижно лежит на земле.

Я закрываю глаза. Ну же, «скорая», поторопись! Неустанно шумит накатывающий на берег прилив.

Мне вспоминается мечта матери: писать книги в домике с видом на море.