Рафферти хмыкнул.
– Помните парня по имени Лоркан Маллен? Вы учились в одном классе.
– Помню, конечно. А он здесь при чем?
– Так вот он утверждает, что в выпускном классе ему весной несколько раз писала девушка, которой он якобы нравился. Имени своего не называла, просто сказала, что видела его в школе и он ей понравился. Лоркан не пользовался особым успехом у девушек – тощий, прыщавый, это его собственные слова, – так что ему было очень приятно. Девушка намекнула, что состоит в школьной хоккейной команде, чтобы он понял, что фигура у нее что надо и вообще она красотка. И через пару писем предложила ему встретиться. Они договорились, где и когда, Лоркан надел самую нарядную рубашку, вылил на себя полфлакона дезодоранта, пришел – а там вы с Деком трясетесь от хохота.
Это тогда Дек придумал. Ему вечно было скучно на информатике, и он нарывался на неприятности, чтобы показаться крутым.
– Мы были полными придурками, – признал я, – причем все. Наверняка и надо мной кто-то пытался так же подшутить.
– Могло быть и хуже, – ответил Рафферти, – даже Лоркан это признал. Он боялся, что вы растреплете всем и над ним будут так издеваться, что хоть школу меняй или беги из страны. Но вы никому ничего не сказали. Вы не хотели его растоптать, лишь посмеяться.
Вообще-то, сказали. Мы думали, Шон тоже посмеется, но он взглянул на нас с отвращением (перекладывал учебники из шкафчика в свой рюкзак):
– Может, вы и Доминика так же разыграли? – спросил Рафферти. – Он же цеплялся к вашим кузенам, так что сам напросился, верно?
Наверняка мы потеряли интерес к Лоркану, переключились на что-нибудь еще. Это было бы вполне в стиле Дека, одного раза ему обычно хватало за глаза. Если бы не он, я бы ничего такого не предложил и в одиночку точно продолжать не стал бы, да и мнение Шона для меня много значило. И меня задело, что он посмотрел на нас с таким отвращением.
– Те письма, – я так замерз, что, казалось, уже никогда не согреюсь, – Лоркану. Их писали с того же адреса, что и Доминику?