Но все это занимало меня куда меньше, чем отсутствие удивления в голосе Рафферти. Я долго не мог понять, в чем же дело, и наконец сообразил:
– Вы и не думали, что это сделал я.
– Нет. Даже когда нашли шнурок от толстовки. Я понимаю, – я попытался что-то сказать, но Рафферти чуть повысил голос, – я понимаю, это было десять лет назад, и помню про вашу травму головы. И тем не менее суть человеческая не меняется, люди всегда остаются собой. А на вас это непохоже.
– И даже когда вы пришли с фотографиями? Вы чуть ли не арестовать меня собирались. Вы же, вы же… – Подумать только, и я еще мнил его достойным соперником, гениальным противником, которого я каким-то чудом перехитрю,
– Сработало же.
– А если бы нет? Что бы вы сделали тогда? Арестовали бы меня? Упекли в тюрьму?
– Я хочу знать, кто он. Или она, – ответил Рафферти.
Меня снова пронзил ужас. Он, как хищник, не был жесток, добр или зол – он просто был собой. И эта несокрушимая целостность натуры поразила меня до оторопи.
К этому моменту я тоже возвращаюсь снова и снова, не могу себе простить, я ведь чуял, что не надо спрашивать, в глубине души я это прекрасно знал. Но тогда мне казалось, что его ответ все расставит по местам, точно некая золотая максима, божественная истина.
– Почему я? – спросил я. – Почему не Леон? Это же он, это же над ним Доминик издевался. Почему не…
– Потому что вы – беспроигрышный вариант, – перебил Рафферти.
Сердце мое билось медленно.
– Но почему?
– Вы правда хотите знать?
– Да. Хочу.
– Ну ладно. – Он уселся поудобнее, упер локти в колени, готовясь мне все объяснить. – Дело вот в чем: я, конечно, мог взяться за Леона, улик на него было не меньше, чем на вас. Но – как вы сами заметили в тот день насчет толстовки, помните? – все они были зыбки, можно истолковать так, можно этак. А когда обвинение основывается лишь на косвенных доказательствах, многое зависит от того, какое мнение у присяжных сложится о подсудимом. Допустим, обвинили бы мы Сюзанну. Милая домохозяйка из среднего класса. Говорит складно, из приличной семьи. Вышла замуж за парня, с которым встречалась еще в колледже, отказалась от карьеры, посвятила себя детям. Не расфуфыренная красотка, то есть не хитрая и коварная стерва, но и не жирная уродина, то есть не мерзкая неудачница. Образованная, то есть не быдло, но и не слишком, то есть не считает себя умнее всех. С характером, то есть не размазня, но и не слишком, чтобы присяжные решили, мол, надо бы сбить спесь с этой надменной коровы. Можете не сомневаться, она разыграла бы все как по нотам, а учитывая, что веских доказательств у нас нет, думаете, суд признал бы ее виновной?