По мере того как изыскания Льореды продвигались вперед, Уго обеспечил этой теме соответствующее освещение в прессе. В своей программе “Алло, президент!” он решил поспорить с официальной исторической наукой, поставив под сомнение ее выводы. СМИ подхватили полемику. Смелость, с какой Чавес взялся переписывать историю, переходила все границы: в довершение всего он не пожелал признать даже тот факт, что Освободитель был потомком испанских завоевателей, прибывших в Венесуэлу в XVI веке. Мало того, он стал утверждать, что мать Боливара была черной рабыней.

Новая версия смерти Освободителя стала для Чавеса навязчивой идеей, он совсем перестал спать по ночам и наконец, к радости одних и к смущению других, объявил, что отдал приказ эксгумировать останки Боливара – поскольку только таким образом можно будет установить истину.

Президент с помпой прибыл к старой столичной церкви и медленно направился к саркофагу Освободителя. За ним следовали телекамеры. Его сопровождал почетный караул, наряженный в ту же парадную форму, которую носили во времена Войны за независимость. Перед могилой героя Уго застыл и долго стоял молча.

Вся страна затаив дыхание следила за церемонией, которую в обязательном порядке транслировали все радио- и телеканалы. Наконец президент заговорил, обращаясь к Венесуэле и ко всему миру. Срывающимся от неподдельного волнения голосом он объявил:

– Я пришел сюда, чтобы принести клятву, как когда-то мы поклялись не давать ни покоя, ни отдыха своей душе, пока не спасем Венесуэлу от империалистической и антиболиварианской угрозы. Точно так же я не остановлюсь, пока не докопаюсь до истины. Мы должны точно знать, как умер Отец Освободитель Симон Боливар – где, как и по какой причине. Сегодня Боливар остается живым как никогда!

Призрак в кармане

Призрак в кармане

Ночи по-прежнему очень долго тянутся для Донато, любимого адъютанта Чавеса. Жить, следуя президентскому ритму, задача изнурительная, особенно в те последние недели, когда усилилась его бессонница. Донато уже несколько лет служит при Чавесе, и за это время их отношения кардинально переменились. Адъютант и сам удивляется той роли, которая теперь ему отведена: он стал не просто ближайшим помощником президента, но еще и его конфидентом. Их сближение началось после того, как Уго узнал, что Донато – ревностный последователь кубинской сантерии, афро-карибской синкретической религии, которая за последние годы распространилась и в Венесуэле. Дело в том, что Уго и сам заинтересовался сантерией еще во время первых своих визитов в Гавану вскоре после освобождения из тюрьмы “Ла Куэва”, то есть около десяти лет назад.