– Но он так и не закончил эту песню.

Демарко воспользовался случаем и положил руку на плечо. Она сразу же напряглась, но потом расслабилась. Женщина кивнула, коротко шмыгнула и повернулась к нему лицом.

– Забирайтесь внутрь квадроцикла, – сказала она ему. – Нам нужно немного прокатиться, а потом вам еще придется идти пешком.

Она взяла жидкость для мытья посуды и вернулась в хижину.

Часть его просто безумно горела чувством самосохранения и мыслью о возвращении к Джейми и мягкой кровати с кондиционером. Другая же его часть не хотела покидать это святилище высоко над Кентукки, эту Шамбалу, полную пения птиц и одиночества.

Он неуклюже залез на пассажирское сиденье квадроцикла, упершись в спинку только правым плечом, его неповоротная левая нога осталась выглядывать из открытой двери. Он оставил трость прислоненной к внешней стороне автомобиля.

Кэт вернулась с красно-черной банданой, которую держала обеими руками, и длинным плетеным кожаным шнуром, свисающим с петли на поясе. Она взмахнула банданой в воздухе круговыми движениями, формируя плотную повязку шириной в два дюйма. Он увидел бандану и понял, что сейчас будет, но не стал сопротивляться, а, наоборот, наклонился к ней, чтобы ей было легче закрепить повязку на его глазах.

– Я хотел спросить у вас о той клетке, в которой я был, – сказал он. – Это просто удивительная конструкция.

– Медвежья клетка, – ответила она. – Вытяни руки.

Он сложил руки вместе и протянул их ей.

– Меня не обязательно связывать. Я обещаю, что не стану поднимать бандану.

Он почувствовал, как вокруг его рук несколько раз туго обернулась кожаная веревка.

– Я знаю, ты кого-нибудь сюда пошлешь, – сказала она. – Я не стану упрощать тебе задачу.

– Если и пошлю, то только для того, чтобы оказать Эмери медицинскую помощь.

– Он ее не хочет, – сказала она, когда затягивала узлы. – И она все равно не поможет.

Демарко раздумывал над ответом, но не придумал, что сказать, никакой аргумент ее не убедит.

– Это самая продуманная медвежья клетка, какую я когда-либо видел, – решил он сказать.

– Их размещали в больших поместьях в Германии, когда мой дедушка был еще мальчиком. Именно он все это и построил, – она подняла трость и прислонила ее к его ноге. – Держись за нее.

– Она ведь Эмери? Я не хочу забирать у него трость.

– Ему она не нужна, – сказала она.