– И?
– Это из стихотворения «Арс Поэтика», написанного Арчибальдом Маклишем. Оно о поэзии. О том, что такое стихотворение и что оно должно делать.
Джейми на мгновение задумалась, а потом сказала:
– Ладно. И как это относится к вопросу, который ты задал Томасу, о смысле жизни?
– Том сказал: «Жизнь – это стихотворение». Так что да. Если я поставлю слово «стихотворение» вместо слова «жизнь», то все обретает смысл. Особенно последняя часть. «Стихотворение должно не значить, просто быть».
– Тогда получается и «Жизнь должна не значить… просто
– Это довольно мило, да? – улыбнулся Демарко.
– Да, правда. И еще жутко.
– Только если я не приписываю особого значения тому, что было просто бессмысленным сном.
– Что говорит тебе сентипенсанте?
В ответ он лишь улыбнулся. Обвил вокруг нее руку и потер ее предплечье.
– Ты знаешь песню Тома Уэйтса «Серенада Сан-Диего»? – спросил он минуту спустя.
– Вроде нет.
– Там отличные слова.
– Спой ее мне, – предложила она.
– У меня есть идея получше, – он вытащил телефон из кармана, кликнул на поисковик и произнес: – Том Уэйтс, «Серенада Сан-Диего».
Когда заиграла музыка, он встал и протянул к ней руки. Она тоже встала и шагнула в его объятия, обхватив руками его талию. Они медленно танцевали, соприкасаясь лбами. Резкие ноты старого пианино Уэйтса и его прокуренный голос, смягченный скрипками, их мягко скользящее глиссандо – все это превращало резкий крик гагары во что-то другое, в некую горько-сладкую песню, наполненную благодарностью и воспоминаниями.
Когда песня закончилась, Джейми прошептала «Еще раз», и они снова танцевали, едва двигая ногами, почти касаясь друг друга губами, вдыхая друг друга.