Мое сердце бешено колотилось.

– Эмили, я не могу оставаться здесь, – произнес он.

– Ты никуда не пойдешь, – мой подбородок задрожал. – Куда ты делся? Где ты был?

Он склонил голову.

– Я был в ужасе, я не мог поверить в то, что мы сделали. Я перестал думать, что нарушаю правила – например, некоторые виды медицинских запретов, – и стал соучастником убийства в одну секунду. Земля ушла у меня из-под ног.

Его голос был надломлен из-за пережитой боли.

– Исследования идут медленно, даже когда ставки высоки. Сильвер работал с другой скоростью. По его словам, старые правила уже не действовали. Мне казалось, что я могу сделать все – нет, даже больше. Я чувствовал, что делаю далеко не все и трачу попусту время. Когда он предложил нам в два раза сократить размеры выборки, чтобы удвоить ее, а также варианты последовательности запуска, о которых мы не объявляли, я согласился. Он сказал мне, что возьмет ответственность на себя. Это была его лаборатория. Его план состоял в том, чтобы начать с тестирования человека и сделать этот успех похожим на хоум-ран на первом замахе. Он был настоящим верующим, лидером культа, только культа своей собственной работы. – У Паоло перехватило дыхание. Он закрыл лицо руками. Когда он вновь опустил их, стало видно, как играет на радужке его глаз оранжевый отраженный свет костра. – Если бы это сработало, это было бы похоже на золотой билет. Никакой больше борьбы за грантовое финансирование. Он сказал мне, что деньги тоже придут к нам.

– Деньги? – Я не поверила своим ушам. Потом подумала о склонности Паоло к красивым вещам, и что Сильвер тоже мог заметить это в нем.

Он махнул рукой, стал рассказывать дальше.

– В той лаборатории все было регламентировано до мелочей. Сильвер заставлял меня делать для него всякое. Он заставлял меня подписывать все новые и новые образцы. Затем говорить, что я уничтожил их в автоклаве, когда я этого не делал. Мы говорим о нарушении правил ФБР.

Как много он совершил? Сколько убийств? Сколько он врал? Прятался? Мне нужно было знать, но я не хотела. Я вздрогнула от холодного воздуха, покалывающего мой позвоночник.

Меня трясло. Я все время оглядывалась через плечо на озеро, как будто оттуда мог появиться Сильвер. Мой разум достиг предела, он не мог вместить еще больше потрясений. Странное чувство спокойствия среди безумия начало овладевать мною.

Оливия, сидевшая где-то в трехстах метрах от нас, встала.

Врач «Скорой помощи» направился к нам, а затем вернулся к Оливии, когда я отмахнулась от него.

– А потом случился Гейнер Ридж, – Паоло отвернулся, прикусив нижнюю губу.