Старик был у Престона на плечах, ярдах в двадцати дальше по дорожке.

– Вот, смотри. Никаких машин. Волноваться нечего.

– Что ты делаешь, Престон? – Оливет бросил Эдриена на дорожку. – Это не то, что нужно начальнику.

– А мне не насрать?

– Он ничего не скажет. Сам знаешь. Мы все это и раньше уже проходили.

– А раньше у нас не было адвоката.

– Да ладно тебе, слышь? – Оливет шагнул было вперед, но Престон уже стоял за спиной обмякшего старика, обхватывая его толстенной ручищей за шею. – Нам, типа, нужно было только наблюдать! Просто на всякий случай.

– А вот посмотри-ка на него! – Престон имел в виду Эдриена. – Посмотри на него и скажи мне, что я не прав. Ради адвоката он точняк расколется.

– Я убью тебя! – Эдриен привстал на колени. – Фэрклот…

– Держи его, – распорядился Престон. – Заставляй смотреть.

Оливет подсунул дубинку Эдриену под подбородок и вздернул ему голову. В пяти футах от него Престон проделал то же самое со стариком. Плакса пробовал вырываться, но слишком слабо – тонкие ноги волочатся по земле, руки в старческих пятнышках на ручище Престона. Эдриен попытался позвать его по имени, но Оливет посильней вздернул дубинку.

– Спешить не будем.

Престон зажал в кулаке мизинец адвоката, и Эдриен посмотрел на лицо Фэрклота, когда палец сломался. Он знал, насколько это больно, но старик даже не вскрикнул.

Эдриен шумно выдохнул, выдавил:

– Прекрати. Не надо.

Престон взялся за другой палец.

– Я все тебе скажу.

– Знаю, что скажешь!

Хрустнул второй палец, и когда Плакса вскрикнул, Эдриен вскрикнул тоже. Стал лягаться и выворачиваться, но Оливет со всей силы навалился на дубинку, и ночь стала красной, а потом черной. Эдриен, задыхаясь, судорожно шарил у горла скрюченными пальцами, но быстро провалился во тьму.

А когда очнулся, то был уже совсем один там, где упал. Без дубинки у горла. Воздух с хрипом вливался в легкие. Эдриен совершенно не представлял, сколько провалялся без сознания, но похоже, что долго. Десять минут? Больше? В глотке пересохло, липкая кровь на губах. Он перекатился на колени, услышал голоса, поднял взгляд. Оливет с Престоном стояли над старым адвокатом, который бился на земле, закатив до белков оба глаза – пятки барабанят по земле, в уголках рта собралась слюна.