Клоп откинулся на сиденье и вздохнул. Достал из кармана листок с адресом, поднес его к свету.

– А что это за Кэтрин? – спросил он.

Я молчал.

Он спрятал записку в карман, улыбнулся и завел машину.

– Забавно было тебя слушать. Можно подумать, ты к этой девчонке неровно дышишь…

6

6

Не говоря ни слова, Клоп выехал на магистраль М56, потом на М6[22]. Стоук. Бирмингем. Милтон-Кинс. Сотни каких-то деревушек. Клоп ехал с постоянным превышением скорости на пять-десять миль, и я был ему за это благодарен. Совершенно обессиленный, я мысленно подгонял машину сквозь серый день, по серым улицам, мимо серых людей. До Лондона было четыре часа езды, и весь первый час мы молчали. Я вдруг понял, что рад своему исступлению. Если бы не оно, воспоминания заполнили бы всю душу без остатка, стали бы такими же болезненными и отчетливыми, как синяки на коже. Я уставился в окно.

Безликая Британия.

Что или кого я увижу в лондонской квартире Карвера? Втайне я не хотел, чтобы там оказалась Кэтрин. Из малодушия я представлял ее счастливой где-нибудь на краю света. Вспоминал Зажима, искалеченного, испуганного, убитого. Из малодушия я надеялся, что никогда больше не увижу Кэтрин.

– Что у тебя с этой девушкой? – поинтересовался Клоп.

Мелькнул указатель придорожного сервиса.

НЕ ДАЙ УСТАЛОСТИ СЕБЯ УБИТЬ.

НЕ ДАЙ УСТАЛОСТИ СЕБЯ УБИТЬ.

– Заедем?

– Хм, как скажешь, – хмыкнул Клоп. – Ты у нас за главного. – Он включил поворотник.

Нужно было связаться с суперинтендантом Паррсом. Звонить с мобильного глупо. Отследить звонок с городского телефона тоже очень легко. А вот с автозаправки на шоссе – гораздо сложнее.

Утро четверга, начало одиннадцатого. Клоп нашарил на заднем сиденье парик вырвиглазного розового цвета и направился в сторону кафе.

– Пойду натуралов попугаю. – Он невинно пожал плечами.

Я посмотрел ему вслед, подошел к таксофонам у входа и набрал номер. После первого же гудка в трубке щелкнуло.