– Зовите меня Кэт, – попросила она.

Я ждал. Она молчала.

– У вас есть дети, Кэт?

В наступившей тишине с лица Маркуса потихоньку сползала приклеенная улыбка.

– Нет, – вздохнула она.

Потом слегка улыбнулась нам обоим и вышла из комнаты.

Мы с Маркусом продолжили экскурсию. Кэт больше не показывалась. Вскоре мы снова подошли к входной двери. Риелтор что-то крикнул Кэт с порога. А потом мы стояли на улице, будто никуда и не заходили. Маркус что-то говорил, а я неопределенно кивал, чтобы поскорее от него отвязаться.

– Мистер Уэйтс, – наконец кивнул он и пожал мне руку.

Я направился к скверу, а риелтор – к своей машине. Я дошел до угла и услышал шум мотора. Дорога была с односторонним движением. Маркус обогнул сквер и выехал с другой стороны.

На тихой улице слышались детские голоса. Я вернулся к дому, поднялся на крыльцо, протянул руку к кнопке домофона. Не успел позвонить. Дверь приоткрылась. Кэтрин выглянула в щелку:

– Входи.

3

3

Она пересекла вестибюль, поднялась по лестничному пролету. Я следовал за ней. Сначала я думал, что она тянет время. Решает, какую версию событий мне рассказать. Но в ее движениях чувствовался автоматизм, как у тех, кого извещают о смерти близких. У Кэтрин был шок.

Мы поднялись на второй этаж, и она скользнула в квартиру. У двери стоял чемодан. Раньше его там не было. Все так же на автопилоте она прошла на кухню и растерянно предложила то же самое, что предлагают те, кто только что услышал трагическое известие.

– Может быть, сделать чаю… Или кофе…

– Я думал, что тебя убили, – сказал я, глядя ей в спину.

Кэтрин обернулась:

– Я хотела, чтобы ты так думал.

– Почему?