– Мне было страшно бросать парня; я был уверен, что они его убьют. Они ударили его раз и другой, а когда он упал, один из близнецов принялся избивать его ногами, а другой науськивал. Не знаю, что там между ними произошло, но когда парень перестал двигаться, они набили ему в рот земли и бросили в пустую могилу. А на прощанье крикнули: «И чтобы не появлялся в Витории, кусок дерьма», хотя не уверен, слышал ли он их.

– Вы хотите сказать, что близнецы убили того парня?

– Нет, не убили, но забили до полусмерти. Потом они долго рассматривали его и о чем-то спорили, а затем ушли.

– А что сделали вы? Вызвали полицию, «скорую помощь»? Остались ли свидетельства в каких-нибудь документах? – спросила Эсти.

– Что сказать, добрая женщина, – печально улыбнулся он. – Как только молодые люди ушли, я побежал посмотреть, жив парень или мертв. Рот набит землей, весь избитый, лицо изуродовано… Он посмотрел мне в глаза… как будто ждал, что я тоже буду его бить, как будто ничего другого от людей он и не ждал. Не могу представить, что он пережил там, в могиле, почти задушенный, под пристальным взглядом ангела Унсуэты. Я как мог выгреб землю из его рта; с единственной рукой я все делал очень медленно. Принес воды из шланга и промыл ему рот от земли и крови, так что он наконец смог вздохнуть свободно. Хотел вызвать «скорую», чтобы его отвезли в больницу, но парень запретил мне это делать. Он весь ощетинился и сказал: мол, никто не должен знать о том, что произошло, от этого будет только хуже.

– И вы его там оставили? – спросил я.

– Никак нет! Я предложил ему перебраться в мою хижину. Мне показалось, что парню негде ночевать, он согласился и остался у меня на несколько дней, не показываясь никому на глаза. Я каждый день носил ему еду, чесночный суп, картошку с чорисо, чтобы он поскорее поправлялся. Поверьте, парень был очень воспитанный, чуточку туповатый, но проблем у меня с ним не было.

– Не могли бы вы назвать его имя? Как звали парня?

– В том-то и дело, что я сам этого не знаю. Он то и дело повторял: «Не спрашивайте, очень вас прошу». Думаю, боялся, что близнецы вернутся на кладбище и разузнают, как и что, а потом примутся допрашивать меня, куда он делся.

– А не запомнили вы еще чего-нибудь, что помогло бы нам разыскать этого парня?

– Он все время твердил, что его прогнали – так он, по крайней мере, считал – и другие странные вещи, которых я не понимал, а объяснять он ничего не хотел и только повторял, что его собственная семья от него избавилась, что он искал их всю жизнь, а теперь его прогнали из Витории. А самое странное – знаете что? Мне все время казалось, что он переживал не из-за того, что его избили, ведь он не жаловался ни на разбитое лицо, ни на спину. Эти папенькины сынки сказали ему что-то такое, от чего он прямо с ума сходил.