— Чайку не желаете? — обернулся Михаил Эдуардович.

— Нет, спасибо, — Илья покачал головой, — у меня, после того как с вами выпью, голова болит слишком сильно.

— Уж прям так и со мной, — усмехнулся Головков, усаживаясь на один из свободных стульев, напротив которого стояла вторая кружка с чаем и бульдогом, — помнится, вы тогда в ресторанчике с кем только не пили.

— Вот только всем остальным, в отличие от вас, не надо было скрывать, что ваш сын находился в поселке в тот вечер, когда произошло убийство Мещерской. Более того, он встречался с ней здесь, в этом доме. Мне кажется, два этих обстоятельства могли бы направить расследование совсем по другому руслу, если бы стали известны с самого начала.

— Я же говорил тебе, он до всего докопается! — с отчаянием выкрикнул Головков-младший и ожесточенно потер потемневшее от волнения родимое пятно на щеке.

Михаил Эдуардович вздохнул и перевел взгляд на лежащий на разделочной доске нож.

* * *

Капля крови упала на уже успевший побелеть одуванчик. Взглянув на разбитую руку, Лунин вздохнул и вновь надавил на кнопку звонка.

— Кого принесло? — послышался раздраженный голос.

— Это я, тетя Тань. — Илья улыбнулся распахнувшей калитку раньше, чем он успел ответить тетке.

— Илюша! — Та радостно всплеснула руками. — Ну наконец-то пожаловал, а то я уж думала, ты ко мне совсем не зайдешь больше. А мне ведь Нинка рассказывала, что ты приезжал к ней, расспрашивал.

— Обещала ведь не говорить никому. — Илья поцеловал тетку в щеку и прошел во двор.

— Кто, Нинка? Вот ты скажешь тоже, у нас с ней отродясь секретов друг от друга не было. А мы с ней уж полвека друг дружку знаем. А что это у тебя с рукой? Кровь-то вон, капает.

— Ерунда, — Илья пренебрежительно махнул здоровой рукой, — зашел к соседу вашему, Головкову.

— И что же, неужто подрались? — опешила тетка.

— Тетя Таня, — покачал головой Илья, — вы как скажете, я и не знаю, откуда у вас такие мысли берутся. Выходил от него, калитку сам открывал, вот щеколдой и прищемило. Кожу содрал, видите?

— Вижу, конечно, вижу, — заторопилась Татьяна Васильевна, — пойдем-ка в дом, я тебе зеленкой полью да пластырем потом заклею.

— А нельзя без зеленки, сразу пластырем? — жалобно спросил Лунин, у которого рука сразу перестала болеть, да и кровь стала капать значительно реже.

— Нет уж, дружок, обработаем, как положено, — отрезала тетка, — не боись, зеленка — это ж не йод, она почти и не щиплет.

Оказалось и впрямь не больно. Дома, на кухне, тетка быстро промокнула ссадину смоченной в зеленке ваткой, а затем аккуратно заклеила телесного цвета пластырем.