– Наверное.
– Давай приготовимся, пока не стемнело.
Орла протянула руку, и Элеанор Куин скатилась с кресла.
В прежней жизни она ни за что бы не подумала тащить на охоту своих чувствительных детей. Они – в глубине души Орла по-прежнему оставалась мамой двоих детей – отвернули бы перепуганные лица, когда первая кровь закапала бы на снег. Но даже если Элеанор Куин не чувствовала себя связанной с духом, Орла ни за что бы не оставила ее, тем более после того как Шоу появился в облике животного. И не тогда, когда существо постоянно совершенствовалось в своих фокусах. Хоть Она и заявляла, что не причинит вреда ее дочке, Орла слишком часто представляла, как стреляет в оленя, чей труп потом смотрит на нее карими глазами Элеанор Куин.
Они перекусили сладким маринованным соусом. Обед. Тайко съел практически весь – этот соус стал любимым гарниром в постные дни – и почти ничего не осталось.
Элеанор Куин согласилась взять с собой лук, чтобы стрелять по цели. Орла долго выбирала оружие. Винтовка оставалась более логичным выбором для стрельбы по крупным животным. Но Орла решила пойти на птиц: фазана, гуся, да хоть на ворону. Она сказала себе, что это будет не так уж сильно отличаться от приготовления индейки на День благодарения, хотя в том случае индейку не нужно было разделывать самой. Ружье лучше подходило для охоты на кролика или белку, хотя Орла догадывалась, что местные белки не такие ручные, как те, с которыми она ворковала в городских парках. Бесстрашные попрошайки, которые брали еду из протянутых рук.
Она не могла смотреть на оружие и теперь еще больше ненавидела его заряжать. В качестве последней меры предосторожности она обвязала один конец веревки вокруг пояса Элеанор Куин, а другой – вокруг собственной талии. Так они не разделятся. Так ошибок не будет.
Дочка нахмурилась и закатила глаза. Орла пыталась убедить себя, что именно голод делает ее милое дитя таким угрюмым, а не влияние могучего, отчаявшегося существа. Ее план состоял в том, чтобы пройти по кругу или квадрату – почти по той же траектории, которая была у Шоу, когда он в первый раз вышел из дома, – и не бродить по собственным следам на снегу, пока не придет время возвращаться домой.
Пока они ели скудный обед, ряды деревьев снова сомкнулись: они стояли всего в нескольких футах от дома.
Орла с дочерью осторожно пробирались между стволами, поворачиваясь по мере надобности, чтобы не дотрагиваться до стволов. Элеанор Куин, должно быть, тоже это почувствовала – страх, что деревья могут ожить и схватить ее, если разбудить их прикосновением. Орла волновалась, что даже если ей удастся собрать силы для еще одной охоты в другой день, к тому времени деревья перестанут пускать их в лес. Умирающий дух был расстроен: она прочла Ее недовольство в этой плотной стене из стволов. Правда, как только они прошли немного вглубь, стало чуть свободнее. Орла снова начала дышать.